ПЕРВЫЙ ЭТНОГРАФИЧЕСКИЙ ТУР
«Во дворе любого свана
Свой домашний водопад…»
Фазиль Искандер
«Есть такой народ – суаны»
«Мы прошли под пихтами и вышли на лужайку, где стоял сванский дом, сложенный из золотистых тесаных бревен невероятной толщины. Казалось, строения были выдержаны в каком-то неведомом богатырском стиле». (Фазиль Искандер «Святое озеро»).
Именно так все и было.
На столе разложены фотографии: крыши домов, а за ними водопады, и синие горы, и новый, только что выпавший на вершины, снег. Сванетия. Крутые горы, нескончаемо длинные водопады, кристально чистые истоки рек.
На горных хребтах – сложенные из исполинских бревен и украшенные турьими рогами сванские балаганы. А напротив – рассеченный белыми нитями водопадов Главный Кавказский хребет.
Первый дом с водопадом мы повстречали в Дальском ущелье. Зашли купить самодельного сыра. Навстречу вышли хозяева – оба коренастые, чернобородые – братья. На абхазов не похожи, на грузин – тоже.
На большой зеленой поляне слева – дом, справа – большая старая шелковица, раскидистая как шатер. Между домом и шелковицей – высокая стена зеленой горы.
– У нас здесь свой водопад есть, – улыбается хозяин, показывает на белый штрих высоко-высоко на зеленой горе – далекий водопад.
На самом деле водопад большой. Но далеко, и видна только его верхушка, остальное скрыто деревьями.
С другой стороны двора – тоже стена горы. Каменная осыпь словно ремешком перерезана тропой.
– Кабаны протоптали. В каштаны ходят, – объясняет хозяин. – Пойдем, я вам шкуру медвежью покажу.
Под навесом растянута шкура очень даже не маленького медведя – недавний трофей хозяина. Покупать шкуру мы вежливо отказываемся. Тогда хозяин дарит нам связку косульих шкур. Робкая попытка отказаться или взять лишь одну успеха не имеет.
– Я вам четыре дарю. Значит, четыре и брать надо.
Среди шкур висит музыкальный инструмент очень старинного вида.
– Это суанский инструмент.
– Что значит – суанский?
– Есть такой народ – суаны. Мы – суаны.
Только в машине до меня доходит, что это не новое какое-то кавказское племя, а первые встреченные нами сваны.
Братья-сваны, Сетрак с лепешками сыра и Ашот в полосочку.
Сванский дом.
Потом мы проехали несколько сванских хуторов, базу Hallotrustа, полузаброшенный поселок и свернули с большой дороги в ущелье, тянущееся вдоль Кавказского хребта. Повстречался всадник – почти сван. Русский мальчик, усыновленный местным сваном Баучо, единственным сейчас обитателем этого места. Усадьба Баучо осталась позади – дальше уже никто не жил, но будет несколько пустых домов. В одном из них мы решили остановиться на ночь.
Мы едем вдоль стены Главного Кавказского хребта. Верх ее теряется где-то высоко над головой и украшен каменными зубцами, ослепительно сияющими только что выпавшим снегом. Время от времени стену перерезают потоки падающих с вершин рек. Все вершины выше 3.5 километров, водопады – невиданной длинны. Но нет времени на остановки – уже начинает темнеть, а ночевка еще не найдена.
Сумерки. Расщелина с Джессарским водопадом.
Проехали два дома в низине у самой реки. Третий – точно был наш. Он стоял на крутом склоне над рекой, напротив двух срывающихся с ГКХ потоков. Потоки падали многоступенчатыми каскадами, иногда скользя по скале, иногда надолго повисая в воздухе. Чтобы увидеть их истоки, стоя внизу ущелья, нужно задирать голову так, что с головы падает шапка.
Очень редко встречаются такие дома. Только, когда человек строит дом сам, строит для себя, для долгой счастливой жизни, когда волен сам выбрать место для своего дома. Когда руки умеют все, когда есть особый редкий дар – построить дом, в котором радостно жить.
Дом был небольшой. Из некрашеного, светлого, не успевшего засеребриться от времени дерева. И от того весь полон светом. Все в нем сделано было своими руками – ручки на оконных рамах, сами рамы, на крыше – не шифер или черепица, а самодельная дранка. Самодельные полочки на стенах тщательно вырезаны в особом – сванском стиле. Балкон выходит на стену ГКХ с нитями водопадов, внизу шумит река с бурной, но, несмотря на это, абсолютно чистой, изумрудной водой. Стена украшена рогами. На рогах висит рамочка для улья.
Прямо в дом проведен водопровод. Собственное бесплатное и бесперебойное электричество от электростанции, сделанной своими руками.
Быстро стемнело, мы растопили печку, чтоб наскоро приготовить ужин.
Засыпали под шум двух водопадов за окном.
Наутро, пока все завтракают, хожу с фотоаппаратом вокруг дома. Не хочется уезжать. Хочеся пожить здесь хотя бы несколько дней. Никуда не спешить, слушать шум водопадов, ловить в реке форель, смотреть, как то появляются, то исчезают за облаками сияющие верхушки Эрцога – так в прежние времена называли эту часть Кавказского хребта.
Но вот уже Ашот палит из автомата – сигнал к отбытию, надо торопиться. Не жалко пропущенного завтрака и промокших от росы ног. Из-за гребня Эрцога встает солнце.
Утро на Ацгаре.
Дом под Джессарским водопадом.
Продолжение следует
«Во дворе любого свана
Свой домашний водопад…»
Фазиль Искандер
«Есть такой народ – суаны»
«Мы прошли под пихтами и вышли на лужайку, где стоял сванский дом, сложенный из золотистых тесаных бревен невероятной толщины. Казалось, строения были выдержаны в каком-то неведомом богатырском стиле». (Фазиль Искандер «Святое озеро»).
Именно так все и было.
На столе разложены фотографии: крыши домов, а за ними водопады, и синие горы, и новый, только что выпавший на вершины, снег. Сванетия. Крутые горы, нескончаемо длинные водопады, кристально чистые истоки рек.
На горных хребтах – сложенные из исполинских бревен и украшенные турьими рогами сванские балаганы. А напротив – рассеченный белыми нитями водопадов Главный Кавказский хребет.
Первый дом с водопадом мы повстречали в Дальском ущелье. Зашли купить самодельного сыра. Навстречу вышли хозяева – оба коренастые, чернобородые – братья. На абхазов не похожи, на грузин – тоже.
На большой зеленой поляне слева – дом, справа – большая старая шелковица, раскидистая как шатер. Между домом и шелковицей – высокая стена зеленой горы.
– У нас здесь свой водопад есть, – улыбается хозяин, показывает на белый штрих высоко-высоко на зеленой горе – далекий водопад.
На самом деле водопад большой. Но далеко, и видна только его верхушка, остальное скрыто деревьями.
С другой стороны двора – тоже стена горы. Каменная осыпь словно ремешком перерезана тропой.
– Кабаны протоптали. В каштаны ходят, – объясняет хозяин. – Пойдем, я вам шкуру медвежью покажу.
Под навесом растянута шкура очень даже не маленького медведя – недавний трофей хозяина. Покупать шкуру мы вежливо отказываемся. Тогда хозяин дарит нам связку косульих шкур. Робкая попытка отказаться или взять лишь одну успеха не имеет.
– Я вам четыре дарю. Значит, четыре и брать надо.
Среди шкур висит музыкальный инструмент очень старинного вида.
– Это суанский инструмент.
– Что значит – суанский?
– Есть такой народ – суаны. Мы – суаны.
Только в машине до меня доходит, что это не новое какое-то кавказское племя, а первые встреченные нами сваны.
Братья-сваны, Сетрак с лепешками сыра и Ашот в полосочку.
Сванский дом.
Потом мы проехали несколько сванских хуторов, базу Hallotrustа, полузаброшенный поселок и свернули с большой дороги в ущелье, тянущееся вдоль Кавказского хребта. Повстречался всадник – почти сван. Русский мальчик, усыновленный местным сваном Баучо, единственным сейчас обитателем этого места. Усадьба Баучо осталась позади – дальше уже никто не жил, но будет несколько пустых домов. В одном из них мы решили остановиться на ночь.
Мы едем вдоль стены Главного Кавказского хребта. Верх ее теряется где-то высоко над головой и украшен каменными зубцами, ослепительно сияющими только что выпавшим снегом. Время от времени стену перерезают потоки падающих с вершин рек. Все вершины выше 3.5 километров, водопады – невиданной длинны. Но нет времени на остановки – уже начинает темнеть, а ночевка еще не найдена.
Сумерки. Расщелина с Джессарским водопадом.
Проехали два дома в низине у самой реки. Третий – точно был наш. Он стоял на крутом склоне над рекой, напротив двух срывающихся с ГКХ потоков. Потоки падали многоступенчатыми каскадами, иногда скользя по скале, иногда надолго повисая в воздухе. Чтобы увидеть их истоки, стоя внизу ущелья, нужно задирать голову так, что с головы падает шапка.
Очень редко встречаются такие дома. Только, когда человек строит дом сам, строит для себя, для долгой счастливой жизни, когда волен сам выбрать место для своего дома. Когда руки умеют все, когда есть особый редкий дар – построить дом, в котором радостно жить.
Дом был небольшой. Из некрашеного, светлого, не успевшего засеребриться от времени дерева. И от того весь полон светом. Все в нем сделано было своими руками – ручки на оконных рамах, сами рамы, на крыше – не шифер или черепица, а самодельная дранка. Самодельные полочки на стенах тщательно вырезаны в особом – сванском стиле. Балкон выходит на стену ГКХ с нитями водопадов, внизу шумит река с бурной, но, несмотря на это, абсолютно чистой, изумрудной водой. Стена украшена рогами. На рогах висит рамочка для улья.
Прямо в дом проведен водопровод. Собственное бесплатное и бесперебойное электричество от электростанции, сделанной своими руками.
Быстро стемнело, мы растопили печку, чтоб наскоро приготовить ужин.
Засыпали под шум двух водопадов за окном.
Наутро, пока все завтракают, хожу с фотоаппаратом вокруг дома. Не хочется уезжать. Хочеся пожить здесь хотя бы несколько дней. Никуда не спешить, слушать шум водопадов, ловить в реке форель, смотреть, как то появляются, то исчезают за облаками сияющие верхушки Эрцога – так в прежние времена называли эту часть Кавказского хребта.
Но вот уже Ашот палит из автомата – сигнал к отбытию, надо торопиться. Не жалко пропущенного завтрака и промокших от росы ног. Из-за гребня Эрцога встает солнце.
Утро на Ацгаре.
Дом под Джессарским водопадом.
Продолжение следует
Последнее редактирование:
hb
