Тут я впервые услышал о Тенгизе, которого он обычно уменьшительно называл "мой Тенго". 
   - Далеко пойдет этот парень, - сказал он, показывая на его дом, со стороны веранды уютно озелененный стеной винограда, а с другой - еще в строительных лесах. 
   - А что он? - спросил я. 
   - Он присматривает за всеми машинами, идущими по приморской дороге, - сказал дядя Сандро. 
   - Автоинспектор, что ли? - спросил я. Возможно, в моем вопросе ему почудился недостаток уважения к его любимчику, потому что глаза его внезапно вспыхнули, и выражение свирепости престарелого льва на лице его показалось мне теперь не столь уж риторическим. 
   - Ты его можешь назвав мусорщиком, но он присматривает за идущими машинами и имеет государственный пистолет... 
   - Я и не спорю, - вставил я. 
   - Какой может быть спор, - успокаиваясь, заметил он, - раз ему доверили пистолет, значит, ему доверили стрелять в нужное время, а тебе (тут он неожиданно ткнул пальцем по колпачку авторучки, торчавшей из кармана моего пиджака) доверили этот пугач, стреляющий чернилами, и то ты боишься пугануть инженерчика из горсовета. 
   С тех пор я старался быть осторожней, когда речь заходила о Тенгизе, и по мере сил изображал на лице восхищение его любимчиком.
Ф. Искандер "Сандро из Чегема"