Мы им выбираем.
И позвольте, вот тут содрал. Вобщем процитирую.
Домашние животные, наши любимцы, коты и кошки, собаки и хомячки, попугайчики и вуалехвостки, братья наши меньшие – насколько вы меньшие по сравнении с нами, великими?.. С нами, погрязшими в неверии, в житейской суете и слепоте духовной, в нелюбви, в смрадных грехах, коим несть числа, выглядящими порой не чище свиньи, не добрее ройтвеллера, не умнее скармливаемого канарейке дождевого червя, двигающиеся по крестному Христову пути не быстрее черепашки, с нами, строящими и в своей душе, и вокруг себя такой ад, который бывает непредставим – что там животные! – самим духам зла?
И только ли для пустой забавы дал нам Господь наших домашних любимцев? Не есть ли их существование – еще одно безмолвное Его напоминание нам о том, что их немудрящие и привычные нам любовь, верность, преданность, терпение, простота и цельность радости в принятии жизни, стойкое и безропотное принятие смерти – это НАШИ качества, которые мы потеряли, то самое, чего нам так остро не хватает? То самое, что похоронено в нас под завалами греха, но еще живо и ВЗЫВАЕТ к нам из своей могилы, и мы тоскуем, чуя этот зов, часто сами не осознавая о чем… Тоскуем, хороня внутри себя мечту о верной и преданной любви, хороня в палисаднике свою собаку, бессловесную Божью тварь, просто животное, которому и крест-то на могилку не поставишь.
ПАМЯТИ КОТА
Вот, эти
 Наши ближние, которых мы возлюбили как самих себя,
 Покидают нас, оставляя нам нас самих.
 Возвращаются в вечное лоно.
 Всё, всё своё они забирают с собой:
 Булатное отточенное смиренье,
 Бриллиантовую верность,
 Золотую лень,
 Пламенную настойчивость,
 Червленое серебряное лукавство.
Память, шерстяная, потёртая, серая,
 Севшая от употребления, потерявшая форму и размер,
 Рваная кое-где (заштопать, немного поносить),
 Но пока ещё тёплая, – хоть это мы успели оставить себе.
Закутавшись до плеч, мы не спим,
 Сидим и сидим с тобой на крыльце,
 Молчим,
 Смотрим, задрав головы, им вслед,
 В невероятную бездонную ночь,
 В которой мерцают зеленоватой надеждой
 Линии их жизней на подушечках лап.
(с)