Соцсети. Любимое.

Ю.С.

корифей
#21
Корица и треска

Раз в месяц у Корицы праздник. Почему? Потому что треска.

Строгая докторша из ветклиники сказала, что в рыбе много фосфора и давать ее можно не чаще раза в месяц. За 15 лет работы в консалтинге я приобрел привычку прислушиваться к советам экспертов. Естественно тех, которым доверяю. Этой докторше мы доверяем всей семьей. За исключением Корицы.

Корица не понимает, как может быть вредной такая замечательная еда, как треска. В этой еде совершенно все – цвет, вкус, консистенция. А запах! Он дурманит и сводит с ума от предвкушения.

Как только замороженное филе трески оказывается в раковине, Корица оказывается на кухне. Она не просит, не уговаривает, не бросается под ноги. Она просто ждет. Филе требуется время на разморозку. Она понимает. Терпение для Корицы – основа кошачьих добродетелей.

Терпение всегда приводит к результату. Просто нужно терпеть в нужном месте, нужное количество времени и регулярно обозначать «я все еще здесь, я терплю». Корица обозначает с помощью своего фирменного мелодичного скрипа. Каждый раз, когда кто-то из нас заходит на кухню, где треска, мы его слышим. Мы знаем, что Корица ждет. Это знание мягко давит на наше сознание, оно напоминает нам о том, что в этой жизни действительно важно.

Вы думаете, что, когда, наконец, Корица получает свою порцию трески, она набрасывается на нее, словно пиранья? Как же вы не правы! Сначала она смотрит на моюженуТаню взглядом «это действительно мне?». Потом взгляд меняется на «ну что вы, не стоило!». Потом она еще немного ждет. И только после этого приступает к трапезе.

Иногда трапезу прерывает Ириска. Ириска – существо необычное. Она дружит и играет со всеми, даже самыми агрессивными личностями, находящимися в плохом настроении. За это ей многое прощается, в том числе ее характерная невинная наглость, когда она подбегает, пихается башкой и начинает есть из чужой миски. В результате, вместо яростного шипа и увесистой оплеухи, мы наблюдаем еще один тип взгляда: «ну как же так?!?».

На моюженуТаню этот взгляд действует сильнее пожарной сигнализации. Перед Корицей тут же появляется еще одна миска с треской. Мы заново проходим через ритуал взглядов. После чего, под звуки умиротворяющего чавканья, треска исчезает навсегда.

Поев, Корица внимательно смотрит на нас. Потом на настенный календарь.
«Если вы следуете дурацким правилам от непроверенных экспертов, - говорит ее взгляд, - то хотя бы отметьте дату!».
МояженаТаня послушно отмечает.

У Корицы не бывает довольного взгляда. Он может быть возмущенный, недоуменный, обиженный…, иногда – суровый. Но не довольный. Зато у нее бывает довольная поза. Корица укладывается на обеденный стол в комнате или на свою тумбочку.
«В следующий раз вы мне станете интересны примерно через месяц, - говорит ее поза, - а пока – ходите тихо. И кошкам своим скажите. Треска сама себя не переварит!».
Корица закрывает глаза. Давление на сознание исчезает. И наступает покой.

© Олег Самольянов

FB_IMG_1617130553874.jpg
 

Ю.С.

корифей
#22
У моей очень энергичной и эксцентричной бабули есть кот,подобранный где-то на помойке, и соответственно воспитанный в идеалах свободы личности и правом полного самовыражения.

Уезжая как-то на горнолыжный курорт (в 79 лет!), она, недолго думая, своего питомца с редким именем Вася, не спросив ни моего ни Васиного согласия, привезла ко мне пожить.

Вася был страшен - огромный, наглый, драный тип. Вся морда в шрамах, ухо порвано - цвет пегий. Нет, может он когда-то был рыжим, но вымыть эти девять кг живого беса не могла даже бабуля. Вася ходил на улицу, как на работу, пока в округе не осталось ни одного кота, а толпа кошек с рыжими котятами почтительно не стали ждать его у входа.
Оставляется мне инструкция по взаимодействию с нежной кошачьей психикой, энная сумма денег на прокорм милому пушистику, и со скупой слезой простились мы - бабуля с котом, я - с покоем. Поникший мурлыка проводил бабулю до двери, прохрипел ей последнее мяу и тут началось...

Я пыталась его кормить, развлекать, отпустить гулять наконец. Нееет, он сидел на шкафу и самозабвенно орал, орал таким гнусным голосом, что зашли соседи поинтересоваться моим новым акустическим приобретением. Уговоры не помогали, кот заглушал тоску как умел, пришлось прибегнуть к швабре.
Весомый аргумент победил к двум часам ночи. Сидя в абсолютно разгромленной квартире, я с умилением наблюдала, как сладко спит мой шерстяной друг в остатках моей икебаны.

Утро началось внезапно, с приземления 9-ти кг на мое многострадальное тельце. Не испытывали? Уверяю, спросонья очень бодрит!

Стремление Васи сделать меня более спортивной, отточить реакцию - туго, но верно продвигалось. Третий раз упав в коридоре (когда тебе сзади под ноги внезапно торпедой врезается нечто, или с антресолей падает туша) пришлось вспомнить все о физподготовке. Нет, он ничего не драл и не гадил. Он играл со мной, как с новой мышкой и получал от этого удовольствие.

Честное слово, он садился и ухмылялся! Через неделю я научилась уворачиваться. Васе это не нравилось, но он честно признавал свои промахи, понуро отворачивался, но тренировок не прекращал.
Боевые действия выматывали, и я решилась подкупить его. Я знала, что Василий уважает свежее сырое мясо (консервы-консервами, а хищник-хищником). с вечера одарив от пуза разбойничью морду мясом, решила, что высплюсь.
Какое славное пробуждение. Проснулась сама, тишина. Потягиваюсь, переворачиваюсь, засовываю руку под подушку и с криком взлетаю. Там что-то шевелится..

Полузадушенный, обслюнявленный воробей. Довольная морда кота.

- Алаверды, - сказал Вася.

Так и повелось. Я проигрываю - он орет благим матом, требует мяса. Я уворачиваюсь - тишина, но утром, открыв глаза, с удовольствием вижу на подушке жирную крысу или еще какую-нибудь дрянь. Вася искренне не понимал, почему я отказываюсь от честно заработанных призов. Вася был упрям и целеустремлен.

Я капитулировала в этой неравной борьбе. Послушно падала, не ругалась, не обращала внимания на бегающего по стенам кота, сыпала только кошачий корм, перестала давать мясо. Он недоумевал, ходил за мной как привязанный, заглядывал в глаза, решил было опять песняка давить - я была непреклонна. Потом, сделав какие-то выводы, очень натурально хмыкнул и ушел гулять.

А надо сказать, Вася уходил на улицу сам по балконам, чтобы ни от кого не зависеть (Балконы у нас в шахматном порядке - 6 этаж) и так же возвращался по металлическим перемычкам.

С утра слышу: вжик-вжик, вжик-вжик, что-то скребет по металлу. Выглядываю и вижу: с нижнего балкона с огромной осетриной в зубах пытается влезть Василий. Соскальзывает, но лезет. Я ему говорю: "Брось рыбу, дурак, сорвешься". Он спрыгивает на соседний балкон, отгрызает кусок и лезет ко мне с приличным хвостом этой осетрины. Гордо проходит мимо меня и кладет у моей постели. Садится. На морде крупно было написано:

- Теперь нормально?

Кто оставил на балконе рыбину я так и не узнала.

Вася вернулся в родные пенаты, а я до сих пор с содроганием навещаю бабулю. Надо видеть, как при виде меня загораются Васины глаза.

Игра продолжается...

© tunder

FB_IMG_1617130747636.jpg
 

Ю.С.

корифей
#23
КАК ДЕД ВОСПИТАЛ ВНУКОВ ЗА СУТКИ!
Вспоминаю, как бабка наша оставила нас с братом на даче. Оставила с дедом. Надо ей было уехать по делам. Нам по 8 лет было. Улеглись спать, болтаем, бесимся. Дед говорит:
- Спите. Завтра подниму рано. Завтрак в девять.
Нам по барабану. Заснули за полночь. Дед будит в 8.30:
- Вставайте. Завтрак в девять.
- Ага, деда...
И спать дальше. Встаём в 11. Сарай с продуктами заперт. Ключи у деда в кармане. Бабка-то нам по пять раз завтрак подогревала.
- Деда, а завтрак?
- Завтрак в девять.
Помыкались, думаем, ну и фиг с ним.
- Деда, мы на речку.
- Идите. Обед в час.
Ушли. Приходим в половине третьего. Сарай на замке.
- Деда?
- Ужин в семь.
После купания в речке жрать охота, аж караул. К тому же, ещё и не завтракали. За сараем был отрыт погребок. Там стояли две трёхлитровые банки со сливочным маслом. Так вот. Два восьмилетних пацана ели это масло пальцами из банок.
Семь часов. Мы уже сидим за столом. Дед накладывает в миски гречневую кашу. Я начинаю есть. Братец кашу отодвигает:
- Деда, я такую не ем. Мне бабушка рассыпчатую делает.
Дед, молча, забирает миску:
- Завтрак в девять.
- Не, деда, не убирай. Я съем.
На следующий день мы с одной побудки сидели за столом в девять. Вот такое воспитание. За сутки. Без криков, нотаций и уговоров.....
Из инета.
 

Ю.С.

корифей
#24
Слава Сэ: Весна?..

Во дворе человек выгребал сугроб из-под Пежо и складывал на крышу Опелю. Хранить осадки у нас негде, мужчины дарят снег друг другу. Прибежал папа Опеля, тоже с лопатой. Он не хотел себе чужих осадков, к концу зимы он ничего уже не хотел. Такой февраль, упасть в сугроб и плакать. Мужчины сначала диспутировали, потом фехтовали на лопатах. Сверху, перевесившись через подоконник, смотрела женщина. Курила, улыбалась. Ей нравилось, что наш район не захолустье и жизнь кипит.

Вчера она опять курит в раскрытое окно, и вдруг сверху падает карниз. Вместе с сосульками, со льдом, пролетает мимо её глаз, носа и сигареты, как настоящий сюрприз. Женщина даже не подозревала, насколько минздрав был прав насчёт курения.
А сегодня опять дымит. Уже глубже, из комнаты. Упрямая.

Приходила в гости маменька. Рассказала волнующее, про любовь и детство. Она школьный психолог, в её практике полно отличных сценариев. Девочка Алиса пришла в первый класс. Тоненькая вся, синеглазая, с бантами. Папа за неё волновался, вдруг обидят. Он бы подарил дочке какой-нибудь артефакт против мальчишек, двуручный меч или базуку, но с такими примочками в класс не пускают, потому что учителя трусы.
И папа отдал дочку на простое карате. Заранее, с трёх лет.

К школе Алиса выучила семь способов убийства человека сложенной газетой. Она метала ножи, вилки, метко плевала компотом. И в целом, была готова учиться в современных условиях. Спасибо отцу. Ещё, называла перелом ключицы «наименьшим вредом, отрезвляющим противника».

Первую неделю Алиса била мальчиков по одному. Тогда мальчики выбрали пять делегатов. Делегаты сказали «пойдём поговорим». Встречу назначили на среду, за школой, между мусорником и забором. Алиса пришла со сложенной газетой и, по-моему, не сдержалась. Делегаты убежали с криком "идиотка бешеная". В младших классах наступили мир, покой и матриархат. Там и осень закончилась.

А в январе она влюбилась в красивого восьмиклассника. Два дня вздыхала и смотрела фиалковыми глазами, на третий застала его в коридоре, в позе откровенного предательства. Он был прижат к стене, его целовала какая-то корова из девятого. Корове был сломан всего лишь каблук. Парню врезала по желудям. И когда он сложился от нахлынувших эмоций, Алиса его поцеловала. Чтоб понял, дурак. Иначе было не достать, маленькая ведь, почти портативная девочка.

Назавтра в школу пришёл отец. Он слушал и радовался, что не купил базуку. Заведение осталось цело, было куда прийти, узнать об успехах дочери. Директор предложила перейти в соседнюю школу. Там всё ещё бегали сотни небитых детей. Папа подозревал, другая школа не захочет чужих каратистов. А эта школа уже привыкла, адаптировалась. Папа хотел бы остаться, обещал помыть окна и не носиться на переменах. Вытащил деньги, как аргумент. Директор тоже предложила денег, чтоб они всё-таки ушли. Взрослые стали пихать друг другу всё большие суммы. Никто не мог победить. Решили, как психолог скажет, так и поступят.

А психолог – моя маменька.
- Бедная девочка! – воскликнула она. – Ребёнок старался, не давал себя в обиду, всё как велел отец. А теперь кругом непонимание, учителя ругают, дети её боятся, отец набычился. И в любви запуталась. Конечно, поведение девиантное, но ребёнок не виноват. С ней просто надо разговаривать, – сказала маменька.

Она и сама в детстве любила. Одного мальчика. Не знала, как выразить чувства, поймала его, повалила и насыпала песку в трусы. (Очень выразительно, мне кажется).
Маменькиных чувств тоже тогда не поняли. Её даже выгнали из октябрят. А теперь она выросла и диссертацию защитила. Кто-то с ней подолгу беседовал в детстве, видимо.

Завтра ко мне приедет одна молчаливая барышня. Я пересказываю ей свою жужу, за это она готовит цукини с чесноком и петрушкой. И всё счастье моё – в плетении из воздуха городов, чьё население влюбчиво и патологически счастливо в финале. Я обильно вру, за это меня жалеют, целуют в уши и называют Славочкой.

А больше ничего не происходит. Конец зимы. Пежо не здоровается с Опелем, в окне напротив курит отважная женщина и повсюду снег...
 

Ю.С.

корифей
#25
Не могу зайти на кухню, там кот ворует берлинское пирожное. Стырил вместе с пакетом и жрёт, трясясь. Не могу же я ему испортить малину. Но в зеркало отслеживаю, когда насытится и начнёт просто крошить, тогда нужно будет ворваться с криком:
"О, наглая морда!"
Потому что таковы правила. Но пока пусть поест...

Марта Кетро
FB_IMG_1617170771580.jpg
 

Ю.С.

корифей
#26
Шедевральные легенды о мастерстве пера

Однажды Хемингуэй заключил спор, что напишет рассказ, состоящий всего из шести слов, способный растрогать любого читателя. Писателю удалось выиграть спор:
«Продаются детские ботиночки. Неношеные» («For sale: baby shoes, never used»)

* * *
Фредерик Браун сочинил кратчайшую страшную историю из когда-либо написанных:
«Последний человек на Земле сидел в комнате. В дверь постучались...»

* * *
Американский писатель О.Генри выиграл конкурс на самый короткий рассказ, который имеет все составляющие традиционного рассказа — завязку, кульминацию и развязку:
«Шофёр закурил и нагнулся над бензобаком, посмотреть много ли осталось бензина. Покойнику было двадцать три года».

* * *
Англичане тоже организовывали конкурс на самый краткий рассказ. Но по условиям конкурса, в нем должны быть упомянуты королева, Бог, секс, тайна. Первое место присудили автору такого рассказа:
«О, Боже, — воскликнула королева, — я беременна и не знаю от кого!»

* * *
Классический пример лаконичности спартанцев относится к письму царя Македонии Филиппа II, завоевавшего многие греческие города:
«Советую вам сдаться немедленно, потому что если моя армия войдёт в ваши земли, я уничтожу ваши сады, порабощу людей и разрушу город».
На это спартанские эфоры ответили одним словом: «Если».

* * *
Виктор Гюго отправил издателю рукопись романа «Отверженные» с сопроводительным письмом:
«?»
Ответ был не менее лаконичен:
«!»

* * *
B конкурсe на самую короткую автобиографию победила одна пожилая француженка, которая написала:
«Раньше у меня было гладкое лицо и мятая юбка, а теперь — наоборот»
 

Ю.С.

корифей
#27
Ну-с, когда вы входите в дом, то стол уже должен быть накрыт, а когда сядете, сейчас же салфетку за галстук и не спеша тянитесь к графинчику с водочкой.

Самая лучшая закуска, ежели желаете знать, селёдка. Съели вы ее кусочек с лучком и с горчичным соусом, сейчас же, благодетель мой, пока ещё чувствуете в животе искры, кушайте икру саму по себе или, ежели желаете, с лимончиком, потом простой редьки с солью, потом опять селёдки, но всего лучше, благодетель, рыжики солёные, ежели их изрезать мелко, как икру, и, понимаете ли, с луком, с прованским маслом… объедение! Но налимья печёнка – это трагедия!

Ну-с, как только из кухни приволокли кулебяку, сейчас же, немедля, нужно вторую выпить.

Кулебяка должна быть аппетитная, бесстыдная, во всей своей наготе, чтоб соблазн был. Подмигнёшь на неё глазом, отрежешь этакий кусище и пальцами над ней пошевелишь вот этак, от избытка чувств. Станешь её есть, а с неё масло, как слезы, начинка жирная, сочная, с яйцами, с потрохами, с луком…

Как только кончили с кулебякой, так сейчас же, чтоб аппетита не перебить, велите щи подавать… Щи должны быть горячие, огневые. Но лучше всего, благодетель мой, борщок из свеклы на хохлацкий манер, с ветчинкой и с сосисками. К нему подаются сметана и свежая петрушечка с укропцем. Великолепно также рассольник из потрохов и молоденьких почек, а ежели любите суп, то из супов наилучший, который засыпается кореньями и зеленями: морковкой, спаржей, цветной капустой и всякой тому подобной юриспруденцией.

Как только скушали борщок или суп, сейчас же велите подавать рыбное, благодетель. Из рыб безгласных самая лучшая – это жареный карась в сметане.

Но рыбой не насытишься, это еда несущественная, главное в обеде не рыба, не соусы, а жаркое. Ежели, положим, подадут к жаркому парочку дупелей, да ежели прибавить к этому куропаточку или парочку перепёлочек жирненьких, то тут про всякий катар забудете, честное благородное слово. А жареная индейка? Белая, жирная, сочная этакая, знаете ли, вроде нимфы…

После жаркого человек становится сыт и впадает в сладостное затмение. В это время и телу хорошо и на душе умилительно. Для услаждения можете выкушать рюмочки три запеканочки. Домашняя самоделковая запеканочка лучше всякого шампанского. После первой же рюмки всю вашу душу охватывает обоняние, этакий мираж, и кажется вам, что вы не в кресле у себя дома, а где-нибудь в Австралии, на каком-нибудь мягчайшем страусе…

Во время запеканки хорошо сигарку выкурить и кольца пускать, и в это время в голову приходят такие мечтательные мысли, будто вы генералиссимус или женаты на первейшей красавице в мире, и будто эта красавица плавает целый день перед вашими окнами в этаком бассейне с золотыми рыбками. Она плавает, а вы ей: «Душенька, иди поцелуй меня!»

Антон Павлович Чехов, “Сирена“.

* Запеканка – водка с мёдом, настоянная на пряностях в печи, в замазанной наглухо посуде.
(Сл. В.Даля).

P.S. Так что неправильно ныне мы обедаем, неправильно…
 

Ю.С.

корифей
#28
Александр Ширвиндт о разнице между сыновьями и дочерьми

«В 1958 году у меня родился сын. Разочарование мое было безграничным: я хотел дочь! Я мечтал о дочери. Родители, жена, друзья, коллеги наперебой уговаривали меня, что я идиот, что все прогрессивные отцы во все времена и у всех самых отсталых народов мечтали о сыновьях - продолжателях рода, дела, фамилии и т.д. Я вяло кивал и убивался. Наконец слух о моих терзаниях дошел до Леонида Васильевича (Маркова), и он призвал меня для разговора.
- Малыш, - сказал он, мягко полуобняв меня за плечи. - Я слышал, что у тебя там что-то родилось?
- Да! Вот!.. - и я поведал ему о своих терзаниях.
- Дурашка! Сколько тебе лет?
- Двадцать четыре.
- Мило! Представь себе, что у тебя дочурка. Проходит каких-нибудь семнадцать лет, ты сидишь дома, уже несвежий, лысеющий Шурик, и ждешь с Таточкой свою красавицу Фиру. А Фиры нет. Она пошла пройтись. Ее нет в двенадцать, в час, в два. Ты то надеваешь, то снимаешь халатик, чтобы куда-нибудь бежать, и вдруг звонок в дверь. Вы с Таточкой бросаетесь открывать. На пороге стоит лучезарная, счастливая Фира, а за ней стою Я! "Па-па, - говорит она, - познакомься, это Леня". Ты втаскиваешь ее в дом и в истерике визжишь все, что ты обо мне знаешь и думаешь! "Папочка, говорит она, - ты ничего не понимаешь: я его люблю". И я вхожу в твой дом. Малыш! Тебе это надо?
С тех пор я хочу только сыновей».

Александр Ширвиндт. "Склероз, рассеянный по жизни"
 

Ю.С.

корифей
#29
Шли мы с приятелем из бани. Останавливает нас милиционер. Мы насторожились, спрашиваем:
— В чем дело?
А он говорит:
— Вы не помните, когда были изданы «Четки» Ахматовой?
— В тысяча девятьсот четырнадцатом году. Издательство «Гиперборей», Санкт-Петербург.
— Спасибо. Можете идти.
— Куда? — спрашиваем.
— Куда хотите, — отвечает. — Вы свободны…
Смесь обыденности и безумия. Оказалось, вовсе не художественный вымысел. Вот заехал я сегодня на заправку, пристроился в очередь. Жду, слушаю по радио музыку. А в двух шагах на перевернутом деревянном ящике сидит бомж. Санитарно запущенный. В каком-то блохастом балахоне. Сидит, жмурится на солнышке, ковыряет в носу, прислушивается к музыке из открытого окна моей машины. И вдруг так, между прочим, спрашивает:
— Девятая симфония Бетховена? Дирижирует кто? Не Аббадо?

Сергей Довлатов
 

Ю.С.

корифей
#30
В нашем прайде есть несколько типов иерархий. Точнее – поводов для претензий на преференции.

Черника считает, что мама (мояженаТаня) принадлежит исключительно ей. Ириска – что еды много не бывает, главное – залезть на стол на кухне и постоянно бодаться, блокируя все попытки что-либо приготовить. Фисташка любит думать, что нет лучше лежанки, чем лежащий человек. Маруся требует еду с доставкой на шкаф, и чтобы покатали на плечах. Соня считает своим священным правом и моей не менее священной обязанностью игру с махалкой каждый вечер перед сном. Корица предпочитает спать в комнате на столе, и ее не волнует, что мы расставляем тарелки и чашки вокруг нее, когда садимся обедать. Она продолжает мирно спать, вынуждая принимать ее за предмет интерьера, словно она канделябр или ваза с цветами.

Но есть особая ячейка в этом кошечьем сообществе. Она называется комитет. Точнее – Комитет.

Комитет состоит из двух членов. Это Лася (хронологически – кошка номер 1) и Тимофей (номер 3 и первый мужчина (не коты не в счет)). Поскольку это комитет кошачий, у него нет никаких обязанностей, только права. Ниже приведен приблизительный список. Полного списка не существует, ибо он постоянно пополняется.

Итак, комитет имеет право:
- встречать людей при входе в жилище
- тщательно проверять, что они принесли
- требовательно и с возмущением смотреть, если там не
оказалось ничего для членов комитета
- голосить в коридоре
- забираться на колени и плечи в то время, когда обладатели
вышеуказанных частей тела занимаются гигиеническими
процедурами в ванной
- точить об людей когти
- вместе троллить особо обнаглевших «понаехавших» -
кошек, которые появились позже.

Интересно, что оба члена комитета никогда не демонстрировали какой-либо особой взаимной приязни. Но недавно решили расширить список прав за счет права «отдыхать от всех остальных в отдельной комнате на большой кровати, и чтобы их не беспокоили». Это право оказалось на удивление объединяющим.
Иногда в этот момент в комнату пытается прорваться еще кто-нибудь из кошек. Специально для такого случая Ласяндра попросила меня распечатать цитату из статьи в Википедии про элиту и повесить ее на дверь.

Вот эта цитата:
«Важной задачей любого социума являются достижение высокого качества имеющейся у него элиты».
Она смотрит на «бунтарку» с высоты своего бесконечного терпения и мудрости, и ее взгляд говорит:

- Ну, ну, ну. Не надо волноваться. Вы уже выполнили свою важную задачу. Дайте же нам теперь выполнить свою!

© Олег Самольянов
FB_IMG_1617273974198.jpg
 

Ю.С.

корифей
#36
БОЕЦ
Его нашли, когда ехали домой из собачьего питомника. Мужчина с женой ездили туда, выбрать себе сенбернара. Очень уж им хотелось. Так что, ехали назад и женщина на переднем сидении держала на коленях весёлого, игривого, лопоухого малыша. Который всё пытался лизнуть её в лицо.
Но к счастью, муж оказался хорошим водителем и не отвечал на женские восторги, а смотрел на дорогу. Поэтому и не попал малюсенький серый котёнок под колёса. Поэтому, мужчина успел затормозить и остановиться прямо перед котёнком.
Он выскочил и схватил маленькое существо с заплывшими глазами, блохастое и такое худое, что казалось это был скелетик обтянутый кожей. Мужчина занёс его в машину, и они поехали домой уже с двумя новыми питомцами.
Котёнок несмотря на своё плачевное состояние, всё время шипел, рычал и старался укусить кого-нибудь.
-Ты смотри, какой боец. Восхитился мужчина. Этот выживет.
И он выжил. А назвали его – Боец. За характер, за волю к жизни и за покусанные пальцы. А, впрочем.
Впрочем, Боец был довольно ласковым котом. Даже на руках любил посидеть. Но больше всех он был привязан к сенбернару по имени, Лапа. К тому самому, которого везли домой с ним вместе. Боец решил, что эта собака его самый ближний родственник.
И то же самое о коте думал и Лапа. Поэтому, относились они друг к другу с завидным вниманием и лаской. Что не распространялось на ещё двух котов, живших в их домике и тоже найденных на улице. Боец не то, чтобы их недолюбливал. Он просто не допускал их к своему Лапе. Потому что, таких Лапов на всех не хватает. И нечего здесь присоседиваться к его личной собаке. И вообще. Понаносят разных котов с улицы, а они на руки к его папе и маме лезут. Вот и гонял он их, когда люди не видели.
Жили они в маленьком домике с небольшим палисадником, где и играли коты и собака. Кроме Бойца. Тому было не до игр. Его интересовали другие вопросы. Как – то, например, соседские коты и кошки. И даже не столько кошки, сколько коты. Боец был заядлым драчуном. День не проходил без кровопролитных боёв.
И Лапа заслышав вдалеке вой, визг и крики уже точно определял в этой какофонии знакомые нотки. Он бросался на ограду палисадника и выломав часть её, летел за своим котом. Разбросав драчунов, он хватал Бойца за шиворот зубами и подняв высоко над землёй тащил домой через разломанный забор.
Поэтому вскоре в заборе был сделан особый лаз для Лапы и Бойца.
Все соседи по улице не находившиеся на работе выходили смотреть, как огромный сенбернар несёт домой в зубах отчаянно трепыхавшегося драчуна.
Боец выл, верещал, извивался как змея и отчаянно размахивал в воздухе лапами с выпущенными когтями. Он обещал всем вокруг проборцию, ушедрание, вырванные годы и много-много поцарапываний и покусаний. Что впрочем, нисколько не пугало Лапу. Он доносил Бойца домой и закрывал задними лапами дверь.
Кот вырывался из его зубов и начинал куролесить. Первым делом он загонял на шкаф двух котов и рычал на них снизу. Потом начинал носиться по всей квартире. А когда уставал, то ударялся со всего разбегу в мягкий, тёплый, необъятный шерстяной живот Лапы, и устроившись клубочком засыпал, вздрагивая во сне и дёргая лапами.
Лапа ложился, обнимая его лапами и тяжело вздыхал. И достался же ему такой драчливый и беспокойный родственник.
Закончилось это в один из осенних ненастных дней. Боец как-то особенно закричал и Лапа…
Лапа раньше не особенно спешивший на разборки, потому что знал о боевых способностях кота, вдруг сорвался с места и перемахнув как пушинка через высокий забор, помчался к своему коту.
Боец сидел на невысоком столбике и отбивался от пятёрки уличных псов, неизвестно как оказавшихся на этой тихой улице.
Не раздумывая Лапа вступил в бой. Он разогнал, раскидал и покусал всех собак. Вот, только.
Только и сам получил рваные раны. Поэтому, домой его и кота доставили соседи. Мужчина немедленно отвёз Лапу к ветеринару. И три дня бедный пёс находился между жизнью и смертью. Прививки, системы, операции и бесконечные швы. И к концу недели мужчина привёз слабого, еле дышащего пса домой.
Боец немедленно улёгся на свою собаку и стал облизывать её. Он даже не прогонял двух котов, которые тоже пришли и старались прилечь рядом и согреть Лапу своим теплом.
Боец не ел и не пил. Он не отходил от своего пса, и папа с мамой серьёзно боялись за его здоровье. Они пытались покормить его и напоить, но кот отворачивался и сворачивался клубочком на Лапе. Через три дня Лапа встал на слабые дрожащие лапы и пошел к миске с едой, но первого пустил туда Бойца, подталкивая того лапой по направлению к миске. Дело пошло быстро к выздоровлению, и вскоре все три кота и сенбернар весело носились по дому.
Почему по дому, спросите? А очень просто. Боец перестал выходить на улицу. Совсем. Когда Лапа выходил погулять и по своим собачьим делам, кот принимался дико выть и не переставал, пока его пёс не возвращался. В виде особого исключения.
В виде исключения. Боец выходил на улицу, когда на полянке напротив дома собирались соседи, друзья папы и мамы и устраивали шашлыки, сосиски и куриные крылышки на гриле. Против такого запаха устоять было совершенно невозможно. И озираясь и прячась за своего ближайшего родственника Лапу, кот лакомился кусочками, которые ему охотно подавали.
Потом Боец, наевшись, уходил в дом и засыпал. Лапа подходил попозже. Он любил играть с людьми на полянке. Сенбернар укладывался рядом и подтягивал к себе правой передней лапой спящего кота. Он клал на него свою большую голову и засыпал. Так они и спали рядом, а соседи и друзья.
Заходили в дом и фотографировали сладкую парочку.
К чему это я? Да, так. Ни к чему.
Вспомнилось просто.
ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

FB_IMG_1617433449107.jpg
 

Ю.С.

корифей
#37
История из жизни советских математиков...
Один парень, окончив мехмат ЛГУ, поступил в аспирантуру. Стипендия — 100 рублей. Слесарь или токарь на заводе имени Кирова получали в разы больше.
Когда ему надоело безденежье и нытье молодой жены, он бросил аспирантуру и пошел на завод.
В отделе кадров потребовали документ об образовании. Удалось найти только аттестат об окончании восьмилетки. В те суровые времена его направили "доучиваться" в вечернюю школу. А он и не сопротивлялся - один оплачиваемый выходной в неделю никому не повредит. Одно "но" — в вечерней школе приходилось косить под дурачка, что было удобно делать, сидя на "камчатке". Соседом был забулдыга-дворник, все время спавший на уроке.
Однажды учительница объясняла, что площадь круга равняется квадрату радиуса, умноженному на число "пи". Бывший аспирант ее не слушал. Училка решила его проучить и, подкравшись, громко спросила чувака, чему равняется площадь круга. Тот, погруженный в свой диссер, рассеянно брякнул невпопад: "Пи..." ( это не мат, а буква греческого алфавита, обозначающая в математике отношение длины дуги полуокружности к диаметру). Класс закатился счастливым хохотом здоровых людей, столкнувшихся с дурачком.
Когда до чувака дошли ехидные комментарии учительницы, сетовавшей на непроходимую тупость и упреки Создателю сославшему ее в школу рабочей молодежи, аспирант впал в ярость. Выйдя к доске, он расписал ее двойными и тройными интегралами, изобразил предельный переход под знаком интеграла и блестяще доказал, что площадь круга на самом деле "пи", а не "пиэрквадрат", как ошибочно написано в учебниках для средней школы. Рабочий класс впал в анабиоз, оцепенев под шквалом формул и непонятных терминов, а потрясенная училка едва слышно прошептала, обращаясь скорее в вакуум, чем к присутствующим: "Разве это возможно?".
На предсмертный хрип внезапно отозвался забулдыга-дворник, мирно дремавший под яростный стук мела по доске:
"Чувак, — сказал он, окинув беглым взором испещренную мелом доску. — Предельный переход под знаком двойного интеграла в третьей строке сверху на левой стороне доски запрещен. Он расходится..." 🙃
 

Ю.С.

корифей
#38
Однажды в 30-х годах в Харькове один молодой человек привёл невесту знакомиться с родителями. Барышня была прелестна! Хорошенькая, с умными глазами, открытой улыбкой, одета с большим вкусом, манеры безупречные, начитанна, к тому же играла на фортепиано. Родители жениха забеспокоились: не выйдет ли неприятностей, не из белогвардейской ли она семьи? «Она из Коммуны Дзержинского. Бывшая воровка, – успокоил сын. – Просто их там так воспитывают...»

Первое, что поражало человека, попавшего в Коммуну имени Дзержинского для несовершеннолетних правонарушителей, – красота. Заасфальтированные дорожки, идеально подстриженные газоны, розовые клумбы, чудесный яблоневый сад, площадка с аттракционами... И нигде ни единой соринки!

Всё в Коммуне было устроено толково, ловко, умно. Повсюду висели зеркала, и вчерашние беспризорники быстро отвыкали ходить чумазыми да лохматыми. В один прекрасный день заведующий Макаренко велел убрать плевательницы – и коммунары оставили манеру сплевывать по сто раз на дню. В Коммуне не было замков, даже кладовые не запирались – и никто не воровал. Воспитанников учили не только элементарным правилам человеческого общежития, но и настоящим хорошим манерам. К примеру, не просто уступать места старшим в трамвае, но ещё и не оглядываться при этом на пассажиров. «Иначе вы не джентльмены, а хвастунишки», -
утверждал Антон Семёнович Макаренко. Он учил своих воспитанников тому, чему не учили в то время нигде. К примеру, культуре публичных выступлений: соблюдать регламент, говорить чётко, ясно, по делу, не утомляя слушателей мелочами. «Нашей воспитанности должен завидовать весь мир», – говорил заведующий.

Им действительно можно было позавидовать. В Коммуне было два клуба: Громкий, для самодеятельности, и Тихий, для чтения. Собственная театральная студия, да ещё какая! (Многие ученики Макаренко стали потом актерами.) После спектаклей проводились диспуты, и воспитанники учились рассуждать на тему искусства. Известно, что мальчишки обожают всё военизированное, и Антон Семенович завёл военный строй, знамя, горн.

В той, прежней, жизни коммунары с раннего детства приобщались к водке и табаку. Курение Макаренко искоренял. Водку – нет. Вернее, он прививал старшим воспитанникам культуру застолья: по праздникам приглашал к себе домой, сажал за стол с белой скатертью, накрахмаленными салфетками, красивой сервировкой. Водки наливалось по четверть стопки, выпивать полагалось только под тост. Антон Семенович учил: «Есть три правила: на голодный желудок не пей. Выпьешь – закусывай. И знай, на какой рюмке ты должен остановиться, чтобы не потерять лицо человека». Такие посиделки проводились под строгим секретом, но об этом всё равно прознали. Макаренко объяснялся у начальства: «После 18 лет мои ребята выходят из Коммуны во взрослый мир и наверняка будут пить водку. Так что? пусть они пьют как хотят и сколько хотят, после 18 я за них уже не отвечаю? Я не могу так рассуждать. Я должен научить их всему, что потом пригодится в жизни».

Многое, очень многое строил Макаренко на элементарном человеческом доверии. В «Педагогической поэме» под именем Карабанова он изобразил реального своего ученика –Семена Калабалина, который сделался его правой рукой в Коммуне (а через много лет сам возглавил колонию для несовершеннолетних и с успехом применял там макаренковскую систему). Юноша сидел в камере смертников за бандитизм, когда его там разыскал Макаренко. «Тебя, голубчик, Семёном зовут? Мы почти тезки! Меня зовут Антон Семёнович». Слова простые, но для парня, который много лет не видел ни от кого человеческого обращения, – очень правильные. Оформив документы о взятии на поруки под личную ответственность, Макаренко вывел парня на улицу – один на один, без конвоя. И тут же остановился: «Я, кажется, забыл башлык. Пойду, заберу. Подожди меня здесь». И ушёл. Если б Семён сбежал – у Макаренко были бы проблемы. Но психологический расчёт оказался верным: Семён не сбежал. От Макаренко вообще никто не убегал – незачем было...
Конечно, дети есть дети. Они шалят и нарушают даже самый разумный порядок. В таких случаях Макаренко всегда знал, как действовать. Например, встретил он как-то раз двух девочек-коммунарок: те шли по дорожке, болтали, смеялись и с хрустом грызли зелёные, кислые, неспелые яблоки. Этих яблок у них были полные карманы: девочки нарвали их в коммунарском яблоневом саду. Увидев Антона Семёновича, вспыхнули румянцем. А заведующий – ничего, ругать не стал. Спросил только: «Что, девочки, вкусные яблоки? Дайте-ка мне парочку». Взял два яблока и унёс. А через месяц, когда яблоки в саду поспели и коммунарам раздали их на десерт, те девочки получили вместо краснобоких, сладких яблок свои – зелёные, кислые, да ещё и несколько увядшие. «Жаль, что вы не дали им созреть», – сказал заведующий. Больше никому в Коммуне рвать яблоки в саду без спроса в голову не приходило...

Автор: Ирина Стрельникова
 

Ю.С.

корифей
#39
Когда снимали в Тбилиси «Не горюй!», в перерыве между съемками Георгий Данелия решил навестить своего родственника Рамина Рамишвили (тот лежал с инфарктом, а съемки проходили недалеко от больницы).
Позвал с собой Евгения Леонова, сказал : «Рамин будет счастлив».

Врач завел гостей в палату. Рамин, когда увидел Леонова, расцвел.
Даже порозовел.
И соседи Рамина по палате расцвели.
Смотрят на Женю и улыбаются.

Посидели в палате минут пять, стали прощаться.
Тут врач попросил: «Товарищ Леонов, пожалуйста, давайте зайдем в реанимацию.
На минутку.
Там очень тяжелые больные, пусть и они на вас тоже посмотрят».

Зашли в реанимацию.
Та же реакция.
И тогда врач взмолился: «Товарищ Леонов, давайте обойдем всех!
Ведь сердце – это очень серьезно, а вы лучше любой терапии на них действуете!»

Когда Данелия с Леоновым обошли все палаты и стали прощаться, врач сказал: «А в женское отделение?»

Делать нечего, обошли и женское отделение…
Женя везде улыбался, шутил, – врач был прав, на больных Леонов действовал лучше любого лекарства.
 

Ю.С.

корифей
#40
Дворовых собак
по-особому холят
за то, что они,
на луну подвывая,
от будки до дома
все ходят и ходят
под гулкою проволокой.
Как трамваи... Я их не тревожу.
Я с ними не знаюсь.
За это
они меня вправе облаивать...
Но жарко читать мне
спокойную надпись:
"Собак без ошейников
будут вылавливать".
За что их?
За внешность?
За клочья репейника?
За пыльную шерсть?
За неясность породы?
За то, что щенками
доплыли до берега?
Доплыли
и стали ошибкой природы?..
Собаки-изгои.
Собаки-отшельники.
Надрывней поминок.
Ребенка добрее.
Они бы надели
любые ошейники, надели бы!
Если б ошейники грели.
За что их?
У них же -
душа нараспашку.
Они ж
в Человечество верят
отчаянно!..
И детское:
"Мама, купи мне собачку..." -
в собачьих глазах
застывает печалинкой...
И вот, -
разуверившись в добрых волшебниках,
последнюю кость
закопав под кустами, -
собаки,
которые без ошейников,
уходят в леса.
Собираются в стаи...
Ты знаешь,
у них уже -
волчьи заботы!
Ты слышишь:
грохочут
ружейные полымя!
Сегодня мне снова
приснятся заборы.
И лязги цепные
за теми заборами.
__________
Роберт Рождественский
 
Сверху