Соцсети. Любимое.

[Ю.С.]

- Пить хочется, как волку @6аться, - пробормотал Колька.
- Что, простите, - оторвал взгляд от книги сосед по купе.
- Пить хочется, - несколько смущенно ответил Колька.
- Нет, перед этим, такое необычное сравнение, - закивал головенкой сосед. - Как я понимаю, вы прекрасно знаете физиологию волка, раз позволяете себе делать такое сравнение.
- Суууука, - восхищенно протянул Колька.
- Ошибочное суждение, молодой человек, сYка - это, извините, самка собаки. Если вы обращаетесь ко мне, то, как вы понимаете, суждение ваше лишено оснований. Как минимум, по внешним признакам во мне легко определить мужскую особь. Давайте вернёмся к волку...
- Мужик, ты меня затрахал, - вскипел Николай.
- Вот как?! - удивился собеседник - Простите, но ведь мы с вами просто ведём беседу. Ваша речь изобилует какими-то нелепыми сравнениями и образами, что я вынужден подозревать вас в некоторой неадекватности.
- Ты меня достал...
- Достал?! - удивился собеседник. -Мои руки лежат на столе, вам что-то почудилось. И почему вы так нервничаете? Вы вообще медкомиссию давно проходили?
Колька схватил чемодан и матерясь выскочил из купе. В коридоре он крикнул:
"Свободные места есть в вагоне?! Тут идиот какой-то едет".
Вагон мерно качался, убаюкивая пассажиров . Профессор Никитский говорил в трубку телефона:
"Нет, Наденька, еду один. Был попутчик, но слабенький, через пять минут сбежал. Да, а ты говорила, что мои исследования не имеют практического применения. Нет, в этот раз очки целые...
инет

 

[Ю.С.]

Иду как-то домой с тренировки.
И вижу в одной из улочек огромное дерево с шелковицей. Ветки прям до земли, а на них спелые, аж падают от малейшего ветерка, ягоды.
Ну я ж не выдержал. Пристроился, стою ветки обгладываю.
И тут идёт мимо добропорядочная матрона со своим чадом. Ребёнок на меня посмотрел и сам потянулся к веткам. Мамаша как зашипит:«Ты с ума сошёл?? Они же грязные, сейчас мы пойдём в магазин, я тебе куплю, мы дома помоем и ты скушаешь. Никогда, слышишь, никогда не делай как этот дядя. Это же микробы, они могут тебя убить!!!»
Ребёнок вздохнул и с сожалением посмотрел на дядю, которого по версии мамы, страшные микробы уже должны были оттащить за ногу в овраг и там дожрать.
А дядя застыл, с ртом, набитым ягодами и листьями.
И пронеслось у меня перед глазами мое детство.

Просыпаешься, схватил хлеб, колбасу, нож. Мама кричит:«порежешься -убью». Херачишь себе по пальцу. С рукой за спиной, бочком, по стеночке, выбираешься на улицу. Пучка болтается на волоске. Приклеиваешь ее клеем ПВА, сверху подорожник. Главное, чтоб мама не узнала. Ибо прибьёт.

На улице Барсик. Жрешь бутерброд на двоих с ним. Кусь он, кусь ты, по братски. Бутерброд падает. По закону подлости колбасой вниз. Но у нас же в детстве был ещё закон «быстро поднятое не считается упавшим». Отряхиваешь колбасу, продолжаешь трапезу с Барсиком.

Поскакал к своим дружбанам. Играли в войнушки. Тебя подбили из рогатки. Раз 15. Ну живучий оказался, чего уж. Сидишь, облепился подорожником.

Сделали из резины тарзанку. Ты самый смелый, тебя запулили дальше всех. Приземляешься лицом об лавку. Ломаешь нос, разбиваешь губы, надщербливаешь зуб. Кровь хлещет фонтаном. Пихаешь в ноздри подорожник. Главное, чтоб мама не узнала. Убьёт.

Сделали деду с сестрой «потолок». Это когда человек спит, ты натягиваешь над ним простынь и орешь «потолок падает!». Сидели три дня на липе. Пытались есть кору. Дед ходил внизу с палкой, бубнел «эх, дробовичек бы хороший сейчас».

Погнали на ставок. По трое на одном велосипеде. Кому-то ногу цепью зажевало, кто-то через руль кувыркнулся. До точки назначения добрались не все. Боевые потери. По пути нап@издили огурцов, помидор и арбузов с колхозного поля. Главное, дома в огороде у каждого свои арбузы. Но трофейные же вкуснее.
На ставке херачишь арбуз об колено или об камень. Жрешь без ножа и вилки. Сидишь довольный, липкий, весь в арбузных семечках. Мухи у тебя на затылке арбузный сок облизывают.

Поспорил с пацанами, что переплывешь ставок. Ну х@ли , ты ж уже три дня как плаваешь! Спас мужик на лодке. Сидишь, отплёвываешь ил и лягушек, молишься, чтоб маме не сказали. Мама утопит нахер.

Обсохли, сварганили костёр. Напуляли туда патронов и шифера. Схоронились в овраге. После «обстрела» выползли по пластунски, то есть пузом по земле. На а х@ли, враг не дремлет, жопу поднимешь - завалят.
Накидали картошки в костёр. Сожрали вместе с лушпайками и головешками.

Ночью пошли обносить соседскую черешню. Сосед спустил собаку. Собака погрызла жопы и пятки. Опять же, здравствуй, подорожник, давно не виделись.

Бабушка гнала домой и лупила палкой по хребту. Ты думал - фиг с ним, маме только не говори. Мама прибьёт.

Короче, нам в детстве никакие микробы были не страшны. Это микробы нас боялись.
А мы боялись только маму.
Ибо мама прибьёт 😂❤️)

🤓. Максим Мельник.

 

[Ю.С.]

Просыпаюсь я как-то утром от головной боли (вчера хорошо отметили праздник) и настойчивого требования:

— Пап, ну пап, нам вчера сочинение выдали, и мне за него учитель ничего не поставил. Всем поставил, а мне нет. Давай я тебе его прочитаю. Пап, ну пап…

— Саш, с трудом говорю, давай потом (голова трещит), все равно сейчас ничего не пойму, даже слушать не могу.

Уломал он все-таки меня. Тема-то хоть какая была — спрашиваю.

— Про природу надо было написать, я и написал по Лес и зайцев. …

— Ну валяй..

Теперь постараюсь дословно пересказать само сочинение — чуть больше половины школьной страницы в линейку.

Итак. В одном лесу — начал Сашка, — построили завод, где из зайцев шили шубы (после первых слов, глаза мои стали сами собой медленно открываться). И вот, когда на завод привели очередную партию зайцев, они решили организовать побег.
Несколько зайцев собрались в кучку и стали обсуждать план побега. Было решено сделать подкоп под колючей проволокой и убежать в лес (не смотря на пульсирующую головную боль, я стал медленно складываться пополам. Подпольщики, блин).

И вот, когда подкоп был готов, несколько зайцев вырвались на свободу и быстро побежали в лес. По ним стали стрелять, но зайцы уворачивались от пуль. Тогда в погоню бросились охранники с собаками (естественно — столько шуб без разрешения убегает. Тихая истерика, ржать не могу, боюсь голова расколется, слезы из глаз). Один заяц долго петлял по лесу, и ему удалось оторваться от погони (судьба остальных неизвестна, возможно, что шубу из них носил кто-то из читателей данного письма. Всхлипы — сын — не продолжай — пощади). Наконец-то измотанный погоней заяц влетел на лесную полянку и упал на траву, тяжело дыша (спасибо тебе заячий бог, уберег, не дал сгинуть на заводе… мычание в подушку). И тут зайцу на нос с дерева упал осенний желтый листик, заяц посмотрел на него (вы это представляете?) и сказал:

— КРАСОТА-ТО КАКАЯ!

(занавес, как я не умер, до сих пор не знаю.)

©из сети

 

[Пава]

Поспорил с пацанами, что переплывешь ставок.

В нашей местности такое слово не употребляют. У нас вместо "ставок" говорят "пруд".

 

[Ю.С.]

В нашей местности такое слово не употребляют. У нас вместо "ставок" говорят "пруд".

А у нас в деревне на Украине всегда пруд называли ставок, я долго переучиться не могла.

 

[Ю.С.]

— Что-нибудь случилось, Альфред?

— Мать погибла.

Нойбауер нервно заерзал на сиденье. Только этого ему еще и не хватало! <...> нужно произносить какие-то слова, утешать.

— Мои соболезнования, Альфред, — коротко, по-военному четко сказал он, чтобы поскорее избавиться от этого неприятного долга. — Скоты! Убивать женщин и детей!..

— Мы их тоже бомбили. — Альфред не отрываясь смотрел на дорогу. — Первыми. Я сам там был. В Варшаве, Роттердаме и Ковентри. До ранения, пока меня не списали в тыл.

Нойбауер изумленно уставился на него. Да что же это такое сегодня? Сначала Сельма, теперь шофер! Что они все, с цепи посрывались, что ли?

— Это разные вещи, Альфред, — сказал он, — совсем разные вещи. Тогда это было обусловленно требованиями стратегии. А то, что делают они, — это чистейшей воды убийство.

Альфред не отвечал. Он думал о своей матери, о Варшаве и Роттердаме, о Ковентри и о жирном маршале, который командовал германской авиацией.

— Так рассуждать нельзя, Альфред, — продолжал Нойбауер. Альфред тем временем с остервенением взял очередной поворот. — Это уже почти измена! Я вас, конечно, понимаю, у вас горе, но все же... Будем считать, что вы ничего не говорили, а я ничего не слышал. Приказ есть приказ, и нам ни к чему угрызения совести. Раскаяния и сомнения — это не по-немецки. Фюрер знает, что делает, а мы выполняем его волю. Вот так. Он еще отплатит этим убийцам! Вдвойне и втройне! С помощью нашего секретного оружия! Мы еще бросим их на лопатки! Уже сейчас мы день и ночь обстреливаем Англию нашими снарядами Фау-1. Мы превратим их остров в кучу пепла, с помощью наших новейших открытий. В последний момент! А заодно и Америку! Они заплатят за все! Вдвойне и втройне... — Нойбауер почувствовал себя гораздо увереннее и уже почти верил в то, что говорил.

«Искра жизни». Эрих Мария Ремарк / Erich Maria Remarque

 

[Ю.С.]

А что если попробовать убрать из стихотворения всё то, что делает его стихом? Попробуем!
***
Однажды, стоя ночью на улице, обратил внимание на аптеку, освещаемую тусклым, бессмысленным светом фонаря. Подумалось, что так и за двадцать пять лет ничего не изменится, да и после смерти тоже. После ведь снова жизнь, и опять будет такая же ночь. И волны канала так же замёрзнут. И аптека останется на той же улице, освещаемая фонарём.
***
Нескладная, неаккуратная пятилетняя Таня вывозилась в прибрежном песке. Осипла, глаза распухли, сопли пузырятся — она переживает одну из первых серьёзных, как ей сейчас кажется, потерь в своей жизни. Не́кому успокоить бедного ребёнка, рассказать о плотности, архимедовой силе и других свойствах жидкости. Да и не поймёт ещё, мала.
***
Однажды я выплеснул из стакана красное вино, будто краску. День перестал быть будничным. Студень, стоявший в блюде на столе, я заставил колыхаться, будто волны океана. Батарея центрального отопления напомнила мне чешую рыбы, и мне пригрезилось, что кто-то зовет меня шёпотом, одними губами. Я понял, что я уникален, потому что никто не сыграет ноктюрн на водосточных трубах так, как это делаю я.
***
Дорогая няня! Я в депрессии. Предлагаю поесть и выпить, только куда-то подевалась вся посуда.
***
Возвращаясь в прошлое, я снова вспомнил собаку, которая носила в своём ошейнике записки моей любимой девушке. Красавица в белом платье не отвечала мне своим вниманием. Мучаясь и страдая, я уехал из родной деревни, но, спустя годы, вернулся вновь. Короток собачий век, нет больше в живых моего связного. Но что это? Я слышу знакомый лай. Сын той самой собаки напоминает мне о прошлой любви. Предаюсь воспоминаниям, но теперь мне нравится другая красавица в голубом платье.
***
Маленькое крылатое насекомое, забавно стрекочущее крыльями, привлекает внимание окружающих драгоценным наростом на животе. Однажды это забавное существо решило прогуляться по пустырю и нашло там золотую монетку. После чего насекомое отправилось на местный рынок, чтобы приобрести на найденные средства большой чайник.
***
Прогуливаясь по берегу моря, я заметил в туманной дымке парус одинокого корабля. Интересно, что заставляет этих людей отправляться в дальние страны из родного дома? Что заставляет их каждый раз бороться с волнами и ветром? Надо думать, всё это не от хорошей жизни. И даже сейчас, когда море спокойно и ярко светит солнце, мне кажется, экипаж жаждет бури, чтобы в очередной раз обрести спокойствие, преодолев себя.
***
Под раскидистым деревом расположилась самая известная и уважаемая ветеринарная клиника. Практикующий там врач пользует и домашних животных, включая крупный рогатый скот, и диких, даже очень опасных хищников. Доброта и скромность его не знает границ, репутация безупречна, он непререкаемый авторитет в своей области.
***
Несовершеннолетние! Ни при каких обстоятельствах не прокладывайте свой путь к континенту, расположенному к югу от Средиземного и Красного морей, востоку от Атлантического океана и к западу от Индийского океана! Там вам повстречаются хищные хрящевые рыбы, самые крупные представители отряда приматов, а также громадные недружелюбные пресмыкающиеся!
***
Годовалый телёнок пытается пройти по кем-то брошенной доске. Неустойчивая конструкция вибрирует, что может привести к гибели животного!
***
В русских селениях есть представительницы особого вида женщин: такие женщины обладают обширными знаниями в дрессировке крупного ездового скота, они устойчивы к высокой температуре, что помогает оным спасать селян от возгораний построек.
***
— А в нашей квартире, между прочим, проведена автономная газификация!
— Зато у нас функционирует система непрерывного водоснабжения!
— Все это ерунда, вот я живу в центре Москвы с видом на мавзолей, а вы — чёрт знает где.
***
Проклятые насекомые сели на сладость от мамы. Вот и вся повесть. (С)
#леля_лале

 

[Ю.С.]

Однажды у известного американского
дипломата Генри Киссинджера спросили:
— Что такое челночная дипломатия?
Киссинджер ответил:
— О! Это универсальный еврейский метод!
Поясню на примере:
Вы хотите методом челночной дипломатии
выдать дочь Рокфеллера замуж за простого
парня из русской деревни.
— Каким образом?
— Очень просто. Я еду в русскую деревню,
нахожу там простого парня
и спрашиваю:
— Хочешь жениться на американской еврейке?
Он мне:
— Нахрена?! У нас и своих девчонок полно.
Я ему:
— Да. Но она — дочка миллиардера!
Он:
— О! Это меняет дело…
… Тогда я еду в Швейцарию, на заседание
правления банка и спрашиваю:
— Вы хотите иметь президентом сибирского
мужика?
— Фу, — говорят мне в банке.
— А если он, при этом, будет зятем
Рокфеллера?
— О! Это конечно меняет дело!..
И таки–да, я еду домой к Рокфеллеру и
спрашиваю:
— Хотите иметь зятем русского мужика?
Он мне:
— Что вы такое говорите, у нас в семье все —
финансисты!
Я ему:
— А он, как раз, — президент правления
Швейцарского банка!
Он:
— О! Это меняет дело! Сюзи! Пойди сюда.
Мистер Киссинджер нашел тебе жениха. Это
президент Швейцарского банка!
Сюзи:
— Фи… Все эти финансисты — дохляки или
пеdики!
А я ей:
— Да! Но этот — здоровенный сибирский
мужик!
Она:
— О–о–о! Это меняет дело.

 

[Ю.С.]

НИКОГДА НЕ ПОЗДНО. НИКОГДА НЕ РАНО.
Женщины дружили еще со студенческой скамьи. Вместе учились в кулинарном училище и «стреляли» друг у дружки брючные костюмы. Перерисовывали из журнала Burda модели, постигая азы комбинаторности. Охотились за очками-авиаторами. Конспектировали технологию приготовления цыпленка табака и горохового супа, расставляя на полях восклицательные знаки. «В бульон, сваренный на свиных ребрышках, положить замоченный горох и 1−2 чайных ложки сахара для взрыва вкуса».
Гадали на ветке вишни и держали друг за дружку пальцы в чернилах во время сдачи экзаменов.

На последнем курсе обе вышли замуж и завертелось: распашонки, молочные кухни, ясли, работа в столовых, школьные линейки и пионерские лагеря. Переезды, поиск мастеров-плиточников и приготовление птичьего молока. Зима, лето, две зимы подряд. Солнце, косохлёст, листопад. Школьный вальс, вальс Мендельсона, дрожащий голос в телефонной трубке: «Мама, ты стала бабушкой». Затем в их домах стало чуть тише, дети переехали и начали воспитывать своих детей.

Подруги вышли на пенсию.
Сменили очки, обои, стрижки. Освоили мишек «Барни» и шоколадное печенье а-ля Oreo.

В тот год случилось непоправимое. Их мужья ушли, не оставив ни обратного адреса, ни записки, ни надежды на еще одну встречу. Один не проснулся, хотя с самого утра планировал стеклить балкон, второй простудился на рыбалке, распутывая леску в зябкой сентябрьской воде и умер на следующий день.

Первое время женщины, встречаясь на кладбище, кивали и тихо плакали, уткнувшись каждая в свое горе. Затем, когда боль чуть поутихла, стали разговаривать. Сперва о том, что лучше посадить на могилках: барвинок или анютины глазки.
Затем о проделках внуков и ноющих суставах.

В один из таких дней Макаровна насухо вытерла глаза и предложила создать свое дело. К примеру, организовать кафе. Подруга недоверчиво подсчитала на пальцах не то годы, не то сбережения и выдала резюме, что уже поздно. Макаровна отмахнулась, подумаешь, шестьдесят. Достала тетрадку и быстро набросала меню.

Они открылись через два месяца, и народ повалил толпами. Слух об их борще, пельменях и окрошке распространился молниеносно. Да и цены, смешно сказать, гороховый суп — восемнадцать гривен, вареники — двадцать, жаркое — тридцать пять.

Через шесть лет подруги выкупили помещение. Через семь приобрели авто, получили права и отправились в путешествие. Побывали в Париже, Риме, Будапеште. Объездили Румынию и Болгарию. Попробовали таратор, гювеч и кисело мляко. Мамалыгу, нарезанную суровой ниткой, и творожную запеканку «аливенч» без сахара и муки.

В этом году им исполняется семьдесят. Женщины уже придумали себе подарок. Отработают сезон, побросают в машину кеды с шортами и отправятся в путешествие по Греции. Ведь жизнь с приходом старости не заканчивается. Просто приобретает иное звучание, содержание и смысл.

Ирина Говорухина

 

[Ю.С.]

СОБЕСЕДОВАНИЕ
— Сколько бы вы хотели у нас зарабатывать?
— Миллион долларов США.
— А если серьёзно?
— Я серьёзно. Вы спросили о моём желании. А хотеть я вправе чего угодно.
— Ладно, тогда сколько бы вы хотели зарабатывать именно у нас?
— Вы спрашиваете то же самое. Переформулируйте вопрос.
— Хм. И вправду.
— Как вы думаете, сколько наша компания способна вам платить?
— Миллион долларов.
— Вы смеётесь? Наша компания просто физически не может платить вам миллион. Вы это и сами понимаете.
— От чего же? Стоимость акций вашей компании явно превышает миллион. А если ещё продать недвижимость...
— Так, прекратите! Это собеседование, а не КВН.
— Я понимаю. Но ведь вы же сами задаёте такие вопросы. Моя задача – правильно на них отвечать. По-моему, я даю вполне логичные ответы.
— Ох-х-х. Ну ладно. Если вы хотите получать миллион, тогда что вы умеете делать за такую зарплату?
— Могу отвечать на вопросы, не давая на них конкретные ответы. Этим занимаются президенты и дипломаты. А они зарабатывают очень хорошо.
— Так, оставим вопрос зарплаты на потом. Почему вы хотите получить эту работу?
— Потому что мне нужна работа. Это же очевидно.
— Ладно. Тогда почему мы должны нанять именно вас?
— А разве вы должны? Вы имеете право выбора.
— Да что с вами не так? Ну хотя бы назовите ваши самые сильные стороны.
— Я правша. Так что, пожалуй, моя правая сторона – самая сильная.
— Как же с вами всё-таки тяжело. Тогда что вы считаете своими слабостями?
— Свою левую сторону я считаю значительно слабей правой.
— У-у-у-х. Тогда где вы себя видите через пять лет?
— Кем вы меня считаете? Марти Макфлаем? Я не умею путешествовать во времени. Если бы умел, выбрал бы себе место работы посолиднее.
— Ладно, тогда каков предел вашего карьерного роста?
— Я для себя не устанавливаю планки и границы, которые создадут барьер в пути по карьерной лестнице.
— То есть, вы способны превзойти и меня?
— Да.
— Э-э-э-э... Тогда... М-м-м…Расскажите о своей мечте.
— Моя личная мечта вас не касается. Я сейчас предлагаю свои услуги, а не мечты.
— В таком случае, мы не сможем составить правильное мнение о вас.
— Невозможно составить правильное мнение о человеке, зная о чём он мечтает. Вы что, психолог?
— Или вы ответите на этот вопрос, или собеседование окончено.
— Ладно. Я мечтаю покорить человечество.
— Но зачем?
— Чтобы окончательно завершить подъём по карьерной лестнице.
— Почему вы всегда уходите от ответа? Это обычное собеседование, а не допрос.
— Вот именно. Зачем проводить подобное собеседование со сложными вопросами, на временную должность грузчика, если можно просто спросить о вредных привычках и состоянии здоровья? Вы со своей западной бюрократией уже порядком достали! Вы бы ещё коворкинги здесь устроили! Да, я выпиваю. Да, зарплата 12 000 меня устроит. Да, завтра я могу приступить к работе. Теперь я могу идти? Прекрасно. Значит до завтра.
— Э-э-э…
***
"Мы прерываем передачу с экстренным выпуском новостей.
Два часа назад, пьяный грузчик из Европейского Центра ядерных исследований захватил контроль над Адронным коллайдером и ловушкой с антиматерией, чтобы поработить мир. Как сообщили сотрудники ФРС Швейцарии, пока что он требует миллион долларов, ящик водки и блок сигарет. Оставайтесь с нами."
Алексей Гумилёв

 

[Ю.С.]

Чужое сердце
Олег Бондаренко

Там сидел большой, серый, грязный кот. Кот не сомневался. Коты вообще никогда не сомневаются. Он точно знал, кто идёт к нему. Но не сдвинулся с места. Хотя мужчина и пёс звали его. Кот стал что-то быстро бурчать. Всё громче и громче…
— Ну. Всё, — сказал мужчина.

Он это понял по тому, что его беспокойное сердце стало стучать спокойно и ровно.
Мужчина был болен. Очень болен. Острая сердечная недостаточность. Его сердце умирало. Медленно, но верно. И последние полгода больница превратилась для него во второй дом. А точнее, в первый.
Он устал, очень устал и хотел только одного — чтобы всё это быстрее закончилось. Он лежал в палате экстренной терапии, подключенный к мониторам, трубкам, и тяжело дышал.
И всё закончилось. Но не так, как он предполагал и ожидал. Мотоциклист на всей скорости врезался в грузовик. Но годом ранее он подписал договор о том, что жертвует в случае своей гибели органы для других людей. Так оно и случилось.
Мужчина был не в самом начале этой очереди. Совсем не в начале. Но именно он был ближе всех к операционной. Так волей случая сердце молодого человека перекочевало в его грудь. И через месяц, пройдя курс восстановительной терапии, он выписался из больницы, получив пачку таблеток и постоянные еженедельные обследования.
Появившись дома, он первым делом решил навестить родителей погибшего парня. Поэтому, в конце недели он поехал к ним.

Это была очень тяжелая сцена. И он смог пережить её только благодаря успокоительным лекарствам. Выйдя во двор, он всё ещё чувствовал, как мать погибшего парня обнимает его и поливает слезами. Как его отец тяжело молчит и смотрит в угол. Мужчина закурил, хотя это категорически запрещалось. Руки дрожали. И тут…
Тут вдруг сердце тревожно стукнуло. Так, будто что-то надо было сделать. Что-то такое, важное. Что-то такое, необходимое. Совершенно необходимое. То, без чего жить дальше не имеет смысла.
Мужчина встал и осмотрелся. Сердце бешено стучало. Но понять, что является причиной, он не мог. Поэтому, приехал ещё раз. А потом ещё. А потом стал приезжать всё чаще и чаще. Но не заходил в дом, а просто стоял посреди двора и старался понять. В чем проблема?
Это стало мучить его и преследовать по ночам. Сердце бешено билось. Тахикардия была так велика, что врачи, к которым он ходил, не понимали в чем причина, и разводили руками. И тогда…
Тогда он поехал ещё раз во двор, где раньше жил парень, пожертвовавший ему своё сердце. Он стоял посреди двора и прислушивался к тревожному стуку внутри. Но не мог понять, и тогда…
Он закрыл глаза и дал кусочку в своей груди вести себя. Туда, куда ему будет угодно и оно…

Оно стукнуло, ведя его в дальний угол. Там сердце тихонько забилось. Мужчина открыл глаза. Прямо перед ним сидел старый грязный пёс. Он низко опустил морду и, глядя на мужчину, рычал. Сердце стукнуло. Мужчина задохнулся и протянул руку. И вдруг рычание оборвалось. Старый пёс посмотрел на мужчину и жалобно заскулил. Он бросился к нему и прижался, будто давно, очень давно, знал его.

И тут мужчина понял! Он понял, чего хотело его новое сердце. И куда звало. Тут жили четвероногие друзья погибшего парня. Мужчина опять закрыл глаза и пошел, спрашивая своё сердце. И оно привело его в другой конец двора.
Там сидел большой, серый, грязный кот. Кот не сомневался. Коты вообще никогда не сомневаются. Он точно знал, кто идёт к нему. Но не сдвинулся с места. Хотя мужчина и пёс звали его. Кот стал что-то быстро бурчать. Всё громче и громче…
Тут из ветвей высокого густого клёна вылетел маленький желтый попугайчик. Он сел на голову грязного кота, прямо между ушей. И, клюнув его в самую макушку, пискнул. Кот мурлыкнул ему в ответ и пошел к мужчине. Попугайчик держался клювом за левое кошачье ухо.
— Ну. Всё, — сказал мужчина. Он это понял по тому, что его беспокойное сердце стало стучать спокойно и ровно. Он вышел на улицу со своими спутниками и поднял руку. Остановившееся такси не хотело брать их.

Таксист смотрел на грязных четвероногих спутников и отказывался. И тогда мужчина вытащил из кармана купюру большого достоинства. Водитель посмотрел на деньги и, вздохнув, принялся накрывать покрывалом заднее сидение.
Мужчина сел спереди, и они поехали. Таксисту было скучно и, по привычке многих водителей, он разговорился. Мужчина охотно рассказывал ему свою историю. Таксист молчал и время от времени поглядывал на грязных кота, собаку и попугая, сидевших позади прижавшись друг к другу.
Потом таксист остановился и сказал, что ему надо выйти и покурить. Он долго стоял с сигаретой и что-то говорил сам себе. А потом выбросил её, так и не зажженную, и сел в машину.
Он ехал по другому маршруту и время от времени останавливался. Он просил мужчину подождать и что-то покупал в магазинах. Открыв багажник, он всё уложил там.
Подъехав к дому, где жил мужчина, таксист категорически отказался брать деньги.
— Что же ты думаешь? — сказал он. — Я ведь тоже человек. Ну-ка, спрячь свои деньги. Они ещё тебе пригодятся. Он стал вытаскивать из багажника свои покупки. Там оказались корм для собак, кошек и попугаев, клетка и все положенные вещи для четвероногих. Кроме того, были пакеты с едой.
Мужчина пытался отнекиваться, но таксист не позволил ему возражать. Взвалив тяжелую ношу, водитель пошел за человеком, ведущим пса, кота и попугая к новому дому.
Там он помог искупать сперва старого грязного пса, а потом кота. Желтый попугайчик устроил истерику. Он летал и кричал, потом сел рядышком и наблюдал, как моют этой мокрой и противной водой его кошачьего друга. Мужчина и таксист смеялись и уговаривали попугая не волноваться.
Пёс, кот и попугай улеглись на большой кровати мужчины и, прижавшись друг к другу, заснули. Птичка лежала на своём коте и время от времени, вздрогнув, просыпалась и хваталась клювом за шерсть. Потом, осмотревшись вокруг, попугай опять засыпал.
А водитель и мужчина сели за стол. Никто из них не пил. Один был за рулём, а другому было нельзя. Но таксист наливал кока-колу и они ели, пили и смеялись. А уходя, водитель, подняв бокал, провозгласил последний тост:
— Я хочу выпить, — сказал он, — Я хочу выпить за твоё сердце. За твоё чужое сердце. Ещё много раз он приезжал к мужчине и привозил ему еду и все, что мог. Они стали друзьями. И кот с собакой всегда радовались приезду таксиста.
Сердце очень хорошо прижилось в груди мужчины. Так, будто всегда было там. Но иногда…

Иногда ему кажется, что пёс, кот и попугай, которые, кстати, обожают его, заглядывают ему в глаза и видят в них другого человека.
А иногда ему снятся сны. Незнакомые сны о незнакомых людях и местах…
Тогда он просыпается, садится на кровати и долго гладит кота и собаку. И ему становится легче. Он ложится, и они засыпают.
Он и его чужое, новое сердце.

 

[Ю.С.]

Время – очень большая загадка. Но не нужно его бояться. Когда однажды я проснусь в другом мире, несомненно, более светлом и добром, ощущение утраты не сможет остаться бесследно в прошлом. В том числе мне не будет доставать колыбельной от Secret Garden.

Сейчас же я недоумеваю – как люди могут жить без зимы? Ведь где-то её никогда не бывает! Я ныряю в это белый морозный океан с тем же чувством блаженства, с коим ныряю и в Тихий океан в «Тропическом Раю». И это чувство блаженства после часов на лыжах ровно такое же, как и после часов плаванья на экваторе. К сожалению, не все разделяют это моё пристрастие.

А главное во всём этом, что без зимы не было бы и весны. Мы бы её не заметили. «Всегда бывает весна!». Надо уметь ждать, терпеть и верить. Ну или хотя-бы надеяться. Что «ототрёт всякую слезу с очей их». Что настанет время, когда не будет страдающих ни людей, ни животных. Ведь только тогда можно будет возрадоваться всей душой.

https://kursbook.ru

#Научнаяфантастика #космическаяфантастика #наука #философия #политика #чтопочитать #Фантастика #Будущеепланеты #социальнаяфилософия #книгакурс #АндрейЕвсиков_Курс #мораль #религия

 

[Ю.С.]

МИХАИЛ ЖВАНЕЦКИЙ
“Однажды в телевизоре появился бледный как смерть Министр Финансов и заявил:
- Финансовый кризис нас не затронет. Потому что. Я вам точно говорю.
Население, знающее толк в заявлениях официальных лиц, выматерилось негромко и отправилось закупать соль, спички и сахар.
На следующий день в телевизоре появился смущенный донельзя Министр Торговли и сказал:
- Запасы хлеба и товаров первой необходимости позволяют нам с гордостью утверждать, что голод и товарный дефицит нам не грозит. Вот вам цифры.
- Ох! – сказало население и докупило еще муку и крупы.
Министр Сельского Хозяйства для убедительности сплясал на трибуне и сказал радостно:
- Невиданный урожай! Надежды на экспорт! Возрождаемся! Закрома трещат!
- Во даже как! – ужаснулось население и побежало конвертировать сбережения в иностранную валюту.
- Цены на недвижимость упадут! Каждому студенту по пентхаузу! В ближайшем будущем! – не поморщившись, выпалил Министр Строительства.
- Да что ж такое, а? – взвыло население и побежало покупать керосин, керосиновые лампы, дрова и уголь.
- Современная армия на контрактной основе. Уже завтра. И гранаты новой системы. В мире таких еще нет. – солидно сказал Министр Обороны.
–Ну а чего нам? Денег же – тьма тьмущая. Резервы, запасы и вообще профицит.
- Мама! -- пискнуло население и начало копать землянки.
-- Все о-фи-ген-но! Вы понимаете?! О-ФИ-ГЕН-НО!!! – внушал Президент. – Мы уже сегодня могли бы построить коммунизм. Единственное, что нас останавливает, – нам всем станет нечего делать. Потому можете спать спокойно! Стабильнее не бывает! Пенсионеры покупают икру ведрами! Предвижу качественный скачок, рывок и прыжок. А количественный – вообще бег! Семимильными шагами к достатку и процветанию. Карибы становятся ближе. Отсель грозить мы будем миру. По сто тридцать центнеров роз с каждой клумбы. Надои будем вообще сокращать. Коровы не могут таскать вымя. Население возмущено дешевизной. Южная Америка просится в состав нас на правах совхоза.
-- Да что ж вы там такое готовите, звери?! – закричало население и на всякий случай переоделось во все чистое…"

 

[Ю.С.]

Просто беда с ними, с откровенными, открытыми людьми. Они думают, что и все остальные — такие же.

Халед Хоссейни

 

[Ю.С.]

Паустовского обожаю. По вечерам, перед сном читаю его несколько страниц и более умиротворяющего, спокойного, красивого чтива я не знаю. И полностью согласна с автором ниже:

#Паустовский

"Паустовский был ласков к человеку. Это очень верно. Несомненно, доброта, ласковая рука водили им, то есть хочу я сказать, доброта водила его рукой, и ради этого он писал. Ему постоянно нужно было выражать душевную свою потребность в ласке и в добре, благодарность природе, самой жизни. Все трогало его, как ребенка. Он всегда сохранял это драгоценное свойство и всегда старался продлить детство в других. Художник — он хотел научить других признать прелесть морей, рек и лесов, небо в полдень и на закате, звезду полей и успокоительную нежность женского лица и прикосновения, печаль осенней листвы, потому что осенняя печаль расширяет душу..."

__________
Сергей Бондарин "Кораблик Паустовского"
Из книги «Парус плаваний и воспоминаний» , 1971 г.

 

[Ю.С.]

Все,что могу
Олег Бондаренко

Ему не снились сны. Никогда. Он очень не хотел их видеть. Да и какие тут сны? Как за тобой собаки гонятся, или сидишь под скамейкой, пытаясь спрятаться от дождя…

Он покинул этот мир прямо под утро. Осеннее и уже очень прохладное. К холоду ему было, впрочем, не привыкать. Как и к голоду. Ложась спать в кучу желто-красных осенних листьев, он старался не слушать урчание в животе. Очень хотелось есть.

Но, разве угонишься за этими молодыми котами, молниеносно сметавшими все отходы на мусорке? Все. И ничего не оставалось.

Он тяжело вздохнул и закрыл глаза. Ему не снились сны. Никогда. Он очень не хотел их видеть. Да и какие тут сны? Как за тобой собаки гонятся, или сидишь под скамейкой, пытаясь спрятаться от дождя. Нет снов, нет воспоминаний. Потому что, и вспомнить нечего.

Вот только, разве… Мама его в детстве облизывала. Пока не попала под машину. Ну, право слово. Что это на него нашло? И большой, худой, рыжий кот, зарывшись в кучу пожухлой листвы, вздохнул и уснул, а под утро…

Умер. Незаметно так. Совершенно незаметно. Как и жил. Незаметно. Ни для кого.

И уже не холодно ему было. И не голодно. Хорошо было. Стало тепло, и все страхи и заботы ушли.

Кот приподнялся над своим телом и увидел. Его. Он сидел совсем рядом на скамейке.

— Ну, что? — спросил Ангел кота. — Пошли, что ли?

Кот оглянулся и, увидев самого себя, лежащим в куче листьев, всё сразу понял.

— Ну и ладно, — сказал он, присаживаясь рядом с Ангелом. — Ну и хорошо. Не будет больше ни холода, ни голода. Ни собак не будет. Ни людей, которые норовят ногой ударить. Их тоже не будет.

— Ну-ка прекрати. Прекрати сейчас же! — сказал Ангел. — Не смей расстраивать меня. Я, итак, со всеми вами седой стал. А мне всего-то тысяча лет. Сказал бы что-нибудь хорошее… Всё-таки, я сам за тобой пришел. Не все этого удостаиваются.

— Да, уж, — заметил кот. — А где ты был, когда мне мужик палкой правую переднюю поломал и я еле выжил?! Где ты был, когда на меня собак натравливали?!! Где, я спрашиваю?!!! Где??? — кричал он.

Громко кричал. Так, как кричат один раз в жизни, вот только…

Только не слышал его никто. Никто, кроме Ангела. Седого от всех этих криков. И крылья его становились всё меньше и меньше, когда он смотрел на плачущего кота. И серыми становились…

Но кот вдруг, внезапно замолк. Как будто, струна на виолончели оборвалась. И наступила тишина.

— Прости, — сказал кот Ангелу. — Чего это я на тебя набросился? Ты один, а нас вон сколько. Под деревьями, кустами и окнами. Под скамейками и на мусорках. Куда же тебе за всеми нами уследить-то?

И он вздохнул, замолчал и подвинулся к Ангелу. А Ангел молчал и смотрел на кота.

— Погладил бы, что ли? — попросил кот. — В последний раз.

— Что ж не погладить, — согласился Ангел. — Погладить, это хорошо.

И стал гладить большого рыжего кота.

— Вон, смотри, — сказал кот. — Смотри, собачку ведут на поводке. Мерзкая собачонка. Брехливая и противная, а как гордо идёт. Ведь любят же такую гадость и гладят, наверное, часто. А ещё кормят, наверное, всякими такими вещами. Ну, ты понимаешь. Такими, которых я не видел никогда.

Кот вздохнул.

— Эх, хоть бы раз попробовать, чем их таким дома кормят. У тебя нет? — спросил он у Ангела и заглянул тому в глаза.

Но Ангел отвернулся. Он плакал и не хотел, чтобы кот увидел его слёзы. Слеза Ангела очень тяжелая. Если она падает на землю, то прожигает её почти до самого центра.

— Нет у меня, — справившись с волнением ответил Ангел, а потом вдруг замолк и, посмотрев на кота, сказал:

— Ты, вот что. Сделай-ка мне такое одолжение. Посиди тут на скамейке. Рядом со своим телом. Подожди меня пару минут. А я принесу тебе что-то вкусное.

— Ой. Правда? — обрадовался кот. — Правда принесёшь, не обманешь? Вот это радость. Хоть после смерти угощусь и порадуюсь.

Ангел после этих слов споткнулся и охнул. Как будто, прострелило его что-то навылет.

— Моё слово крепкое, — сказал он коту. — Если сказал, значит, сделаю. А ты только, пожалуйста, молчи. Не говори больше ничего, а то сил моих нет уже.

— Всё, всё. Молчу, — согласился кот. — Ты иди. А я подожду тебя тут.

И Ангел ушел, а кот…

Вдруг открыл глаза. Как будто и не было ничего. Он оглянулся.

Прямо над ним стояла женщина. В старой, поношенной куртке и больших растоптанных мужских ботинках. Она наклонилась к нему, и кот пугливо вжался в осеннюю мокрую листву.

— Да ты, бедняга, промок весь и дрожишь, — сказала женщина неожиданно мягким голосом.

Она наклонилась ещё ниже и, подхватив кота под мокрый живот, спрятала к себе под куртку, оставив снаружи только мордочку и два уха.

— Я тебя согрею, — сказала она мордочке. — А дома у меня есть крылышки куриные.

— О как, — подумал про себя кот. — Это, наверное, и есть то самое вкусное на свете, чем дома кормят того, кого любят. Вот и мне повезло. А то приснится же такое.

И он начал мурлыкать, согреваясь и тихонько рассказывать женщине, как ему приснилось, будто он умер. А к нему прилетел самый главный Ангел. И что он ему сказал, а Ангел ответил…

Женщина слушала, как у неё на груди рыжий кот тихонько поёт свою песню и улыбалась. Она спешила. Ведь с небес лил осенний, холодный дождь, и так хотелось побыстрее домой.

Она топала большими ботинками по лужам, и брызги разлетались в разные стороны. И ветер гнал листву. Ярко-красную и темно-желтую, серую, мокрую, а на скамейке…

Сидел Ангел.

Он смотрел вслед женщине в старой куртке, спешившей домой и прижимавшей к себе рыжего, мокрого кота.

Ангел уже не был седой. Он был ослепительно белый, а крылья… Они не были больше маленькими и серыми, они…

Они были огромными. Ну, точь-в-точь как у Ангела. И от них струились лучи света.

— Всё, что могу. Всё что, могу, — сказал Ангел им вслед. – Покушай, малыш. Покушай. И погладят тебя. А когда придёт твое время, я буду рядом, и тогда мы поговорим, и ты мне расскажешь, какими вкусными могут быть куриные крылышки. Ведь ничего на свете не может быть вкуснее этих крылышек. Когда тебя любят и гладят.

И исчез. А может, коту эта история приснилась. Не знаю.

Но в одном точно уверен. Ему сейчас хорошо. Его любят и гладят. А что ещё можно желать? Ничего. И мечта его сбылась.

Может, и у других котов сбудется.

Может…

 

[Ю.С.]

25 причин НЕ заводить собаку!!!
1. Вы будете жить без выходных. Этот цикл никогда не кончится. Вы никогда не расслабитесь. Утром и вечером прогулка ждет вас. Круглогодично и даже утром 1 января. Вы не сможете ездить в командировки и в отпуск. Жизнь превратится в два мероприятия: Гулять и Кормить. Гулять. Кормить. Гулять. Кормить. Гулять. Кормить. Гулять. Кормить. Гулять. Причем прогулки подразумеваются долгие и полноценные, интересные и бодрые, с непременным энергичным обозреванием окрестностей на предмет людей, собак, детей, кошек, шуршащих пакетов и открытых люков. Реакцию отработаете, людей и некоторых собак возненавидите.

2. Холод возненавидите тоже. Как и жару. Не говоря про дождь и слякоть. Весь календарь будет проходить перед вашими глазами. Журнал «Юный натуралист» будет готов за большие деньги купить ваши наблюдения за природой. Армия спасения за еще большие деньги будет готова купить ваши прогулочные одежды « а-ля курточки» и старые ботинки. И дурацкие шапочки! Вы научитесь утешать себя, что «зато тепло и не продувает, а в темноте все равно не видно».

3. Забудете о пьянках, клубах, ночных загулах и спанье до упора. Теперь гораздо важнее – не какой коньяк покупать, а во сколько в последний раз пописала ваша собака. И если выходите за критическую отметку в 12 часов, то вас не спасет даже харакири. Потому как совесть. А пьяных мы не любим. И от курева чихаем и смотрим страдальческими глазами. А от предложения выйти вон – отказываемся тихо, но категорично. Типа – я лучше тут посижу, или на крайняк, место своё перенесу. А то вдруг вы есть удумаете.

4. Приготовьтесь к новым кошмарам. Самый ужасный ужас - во сне вам привиделось, что закончился корм. Хотя вы буквально на днях купили этот пятнадцатикилограммовый пакет и притащили его на своем горбу на пятый этаж. А он внезапно закончился.

5. Научитесь разбираться в добавках и витаминах; не слушать всех, кто грузит на предмет «как надо кормить собаку, потому что свою я кормлю так»; прогнозировать, что от молока собаку пронесет, от яиц будет крутить живот, а лохань хлеба + ведро корма + пара банок консервов будут на ужин в самый раз.

6. Сможете запихивать градусник собаке в попу, смотреть - как и чем она какает, вытирать ее богатырские чихи с обоев и зеркала в прихожей, станете специалистом по оттиранию слюней с джинсов и дубленок, вытиранию после прогулки грязных лап и своих ботинок от чужих какашек, стрижке когтей, чистке ушей, протирке глаз и вытаскиванию из пасти всякой дряни, включая такие лакомства как провонявшаяся рыбка и разложившиеся кошаки. Запах мокрой псины будет вызывать умиление. Но ваша куртка и штаны будут ими пахнуть тоже. Не пишу про то, что собаки умеют вкусно пукать. Это сюрприз. Подается при гостях. В общем, физиологические радости на уровне санитарки дома для престарелых.
Я не слишком быстро говорю? Успеваете записывать?.. Поехали дальше.

7. Так понимаю, что жуть в виде выставок вам не грозит? Хоть в одном повезло. Но если что – обращайтесь. Шелковые шнурки (уже намыленные) - в ассортименте.

8. Сума ждет вас. Я на свою девочку трачу в месяц около 3-5 тысяч. И все равно она ходит голодная! Как и я.

9. Приготовьтесь к постоянному чувству вины перед собакой. Она целый день дома одна. С ней никто не играет, не разговаривает и не гуляет. А вечером, когда вы приходите, вам хочется только одного – залечь. Или спокойно посидеть в кресле и выкурить сигарету. В тепле. В тишине. И чтобы весь мир провалился в тартарары. А тут сидит некто, смотрит на тебя, метет хвостом и ждет долгой прогулки. И чтобы с беготней, отнимаем палок и догонялками. И словами поощрения.

10. Причем этот некто никогда не упрекнет вас, что самое противное. Ну хоть бы раз проорался, стукнул тапком по столу! Так нет! Сидит, боготворит. Редко позволяет себе укор лишь в виде тихого повизгивания: «...пИсать хочу, мама... ну мама... пожалуйста, я быстро...»
Хочется рыдать и таскать себя за волосы за сволочизм и издевательство над живым существом.

11. Кстати, сволочью вы будете себя чувствовать часто. Гарантирую. Особенно, когда ребенок желает рвануть к другим собакам, а низзя.
Я ничего не пропустила?... Немножко осталось, потерпите.

12. Научитесь собачиться с бабушками, дворниками и прохожими, которые смеют бояться вашего милейшего слоника. Вы наловчитесь посылать их так далеко, что ЖЭКу придется искать второго дворника.

13. Будете ездить на тренировки и краснеть от того, что ваша собака такая тупая и вы тупой тоже. Потом забьете на тренировки, а потом - за дополнительные деньги - будете ходить и пересдавать умение ходить рядом с собакой.

14. Только ходить рядом она будет все равно только на тренировках. Зато вы накачаете левую руку.

15. Разовьете в себе редкий дар угадывать, чем занимается собака в темноте. Потому что собака может в этот момент: а) что-то жрать б) мышковать в) мирно какать г) выслеживать одиноких прохожих д) уже давно свалить в неизвестном направлении е) как раз подбегать к дороге. Потому что в километрах двух от вас идет какая-то другая собака ж) делать что угодно, особенно то, что нельзя.

16. Ваш дом превратится в филиал лесопилки. Вы поднатореете в пылесосении на коленях, чтобы по миллиметрам выдирать из ковра щепки и нитки. А подметать вам будет нечем. Ибо веник давно сгрызен, а где дают новые, вы понятия не имеете.

17. Привыкнете к лаю, скулежу и вою. Редкому, но от того более душераздирающему. От жизни собачьей. Или рычанию на гостей. Гости вас скоро перестанут беспокоить, в отличие от соседей.

18. Очень скоро вы будете представлять собой или лакомый кусок для анатомического театра: синяки, шишки, царапины, пожеванные уши и пальцы, или сможете баллотироваться в армию на чин ведущего парада: вы наловчитесь гаркать команды так, что стекла во всех окрестных девятиэтажках будут вибрировать от ужаса.
Мужайтесь, конец близок.

19. Очень скоро из компанейского человека вы превратитесь в нелюдимого безумного собачника, выходящего из комы только при словах «прививка», «ошейник», «гулять». Вы станете неинтересным собеседником, любой разговор сворачивающего на тему блох и корма. Вы напрактикуетесь уходить с пьянок в самый разгар, бормоча: «У меня собака...» Через пару месяцев вас уже не будут никуда приглашать, а если придете по своей инициативе, то своими глазами увидите финальную сцену гоголевского «Ревизора».

20. Перестанете запоминать имена, зато отлично будете узнавать в лицо всех окрестных псов, козыряя знаниями о датах их последних вязок и размерами ошейника.

21. Настройтесь на то, что собак все время будет ходить за вами по квартире. Даже в туалет. И положив голову вам на колени, задумчиво смотреть вам прямо в глаза. или не в глаза. А то и вовсе - задумчиво нюхать воздух... Ладно, это уже детали.

22. Вы научитесь спать столько, сколько спит ваша собака. И вставать без будильника. И засыпать без поцелуя на ночь. Потому что любовники в этом дуэте лишние.

23. О господи! Чуть не забыла! Пылесосить подстилку от шерсти! Какая там опера «Иоланта» - вот где оргазм за оргазмом.

24. Вы откроете в себе способность усюсюкать, улюлюкать, повторять фразы по несколько раз без изменения интонации, придумывать невообразимые прозвища и говорить слова «Толстый» и «Жопа» с такой нежностью, что сотрудницы секса по телефону будут записываться к вам на тренинги.

25. К тому же через пару месяцев у вас начнут появляться неудобные мысли завести вторую собаку.
Вы думаете это все? Далеко не всё, мой милый. Нам просто гулять пора.
В общем, ЗАВОДИТЕ.
Потому что, если вы справитесь, вам уже остальное будет по фигу.
Потому что вы сильный. И ироничный.
К тому же где-то через полгода вы вполне сможете давать советы на форуме на предмет заводить ли собаку. И, кто знает, может быть даже писать рассказы.
Удачи

Галина Исакова

 

[Ю.С.]

Ф.М. Достоевский, дневник, 1877 год, война с Турцией и освобождение Болгар от гнета туркофашистов.

= = = = = =
"Помните ли, господа, как еще летом, еще задолго до «Плевны», мы вдруг вошли в Болгарию, явились за Балканами и онемели от негодования.
...
Всё дело вышло из-за того, что обладатели голосов этих шли, как известно всему миру и особенно нам, спасать угнетенных, униженных, раздавленных и измученных.
Еще до объявления войны я, помню, читал в самых серьезнейших из наших газет, при расчете о шансах войны и необходимо предстоящих издержек, что, конечно, «вступив в Болгарию, нам придется кормить не только нашу армию, но и болгарское население, умирающее с голоду».
Я это сам читал и могу указать, где читал, и вот, после такого-то понятия о болгарах, об этих угнетенных, измученных, за которых мы пришли с берегов Финского залива и всех русских рек отдавать свою кровь.
И вдруг мы увидели прелестные болгарские домики, кругом них садики, цветы, плоды, скот, обработанную землю, родящую чуть не сторицею, и, в довершение всего, по три православных церкви на одну мечеть,— это за веру-то угнетенных!
«Да как они смеют!» — загорелось мгновенно в обиженных сердцах иных освободителей, и кровь обиды залила их щеки. «И к тому же мы их спасать пришли, стало быть, они бы должны почти на коленках встречать.
Но они не стоят на коленках, они косятся, даже как будто и не рады нам! Это нам-то! Хлеб-соль выносят, это правда, но косятся, косятся!..»
И поднялись голоса.
...
«У нас, дескать, и зажиточный мужик так не питается, как этот угнетенный болгарин».
А другие так вывели потом, что русские-то и причиной всех несчастий болгарских: что не грозили бы мы прежде, не зная дела, за угнетенного болгарина турке и не пришли бы потом освобождать этих «ограбленных» богачей, так жил бы болгарин до сих пор как у Христа за пазухой. Это и теперь еще утверждают.
А Болгария — это ведь мы как у себя дома. Мы их освобождать пришли, значит, всё равно что к себе пришли, они наши.
У него там сад и имение, так ведь это имение всё равно что моё.
Я, конечно, не возьму у него ничего, потому что я благородный человек, да, правда, и власти не имею, но всё же он должен чувствовать и навеки быть благодарным, потому что раз я к нему вошел, — всё, что у него есть, это всё равно, что я ему подарил.
Отнял у его угнетателя турка, а ему возвратил. Должен же он понимать это...
А тут вдруг его никто и не угнетает — какая обидная неприятность, не правда ли?"

 

[Ю.С.]

Какая прелесть)))

В городе, где шепчутся платаны и кофейни закрывают поздно,
ночью звёзды падают в фонтаны. Кошка ловит тонущие звёзды,
потому что звёзды — это рыбы из реки серебряного бога.
Если рыбы говорить могли бы, то они бы рассказали много:
как горят во тьме протуберанцы, что другого ничего не будет.
Кошке не пристало разбираться в терминах
и прочей халабуде.
Кошка — о любви, а не о смерти, но умеет притворяться слабой.
Если эту землю кто-то вертит, то уж точно
не рукой, а лапой.
Осторожно, мягко, терпеливо. Кошка ходит
в гости к бабе Наде.
Баба Надя вышивает сливы на салфетках, крестиком и гладью.

Радио вещает про биткоин. Форточку распахивает ветер.
В бабе Наде прячется такое, что не прочитаешь в интернете.
Между новостями и рекламой проникает вязь тире и точек.
Бабушка, приняв радиограмму, надевает гермошлем в цветочек
и летит проверить космодромы, пункты, маяки и гарнизоны.
Радуйтесь, леса и водоёмы, веселитесь, тигры и бизоны.
Астероид — баба Надя в деле. Чёрная дыра — а ну, вылазьте.
В марсианской крохотной артели ей однажды предлагали бластер.
Не взяла, хотя просили. Очень. Поболтали, поиграли в карты.
Баба Надя убивать не хочет. Не по-христиански это как-то.
Дорогие ситхи, бога ради, бросьте воевать, заткните гейзер.
И молва идёт про бабу Надю до Альдебарана
с Бетельгейзе.

В облаке космического газа, через мили, кальпы и причалы
бабка возращается на базу, то есть к кошке. Чтобы не скучала.
Кошка не скучает, право слово, кошка — о любви, а не о скуке.
Точит когти, хвастает уловом. Бабушка задраивает люки,
приглушает звуки, чин по чину. Космолёт невидим, сумрак липов.
Кошка носит звёзды, молодчина. Надя пришивает к небу рыбов.

(с) Резная Свирель в #Безумный_Шляпник

 

[Ю.С.]

О жевотных и мендале

Катастрофически падает моя грамотность. Недавно на форуме собачников встретила животное «ерк-ширский тырьер». Самое печальное, что меня ничего не удивило.

«Ерк», по моим представлениям, соответствовал действительности. О степенном доге никто не скажет, что он - ерк. Только мелкое суматошное существо можно назвать ерком, и это будет правда.

Шир тоже каким-то образом уложился в общую картину. Что и понятно, поскольку я с детства контужена Толкиеном и время от времени он проявляется в окружающем пространстве. Собачка из Шира, норное существо - что неправильно?

Тырьер и подавно не вызвал вопросов. По-моему, большинство собак в душе тырьеры. Один из моих котов - абсолютный, стопроцентный тырьер. Вчера, например, на блюдце оставался кусочек шарлотки. Сегодня от него осталась только сахарная пудра на усах у кота. Кто он после этого? Тырьер и сволочь.

А ведь ещё недавно я смеялась на рынке над курогой. Абрекос меня раздражал, но не так сильно, как орех «мендаль». Бедные, увечные слова-инвалиды вызывали острое желание приласкать, вылечить и дать в морду обидчикам. Я чувствовала себя как та учительница, которая спьяну пыталась исправить вывеску магазина «Обои» на «Оба».

Но уже давно ушли в прошлое те благословенные времена, когда «моенес», увиденный впервые, вызвал у меня онемение и острый приступ хватания воздуха ртом. Теперь всё это позади. Вокруг меня скачут ерк-ширские тырьеры, несчастный майонез переживает кризис самоидентификации, геникологи
с педиаторами рыдают, обнявшись. И на них
на всех снисходительно взирает егоар, изувеченный моей родной дочерью. «Мама, мы были в зоопарке но егоара не встретили» - написала она мне в смс.

Неудивительно, дорогая. Он же Ягуляр. Так говорил Винни-Пух, а уж он точно знает.

(с) Елена Михалкова в #Безумный_Шляпник