Соцсети. Любимое.

Ю.С.

корифей
Александр Трифонович Твардовский
Я убит подо Ржевом,
В безыменном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва,
Я не видел той вспышки,—
Точно в пропасть с обрыва —
И ни дна ни покрышки.
И во всем этом мире,
До конца его дней,
Ни петлички, ни лычки
С гимнастерки моей.
Я — где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я — где с облачком пыли
Ходит рожь на холме;
Я — где крик петушиный
На заре по росе;
Я — где ваши машины
Воздух рвут на шоссе...
 

Ю.С.

корифей
Когда-то ещё недавно, позавчера, а на самом деле 25 лет тому назад, у всех старшеклассниц был примерно одинаковый набор косметики: тени-рыбки, тональник Балет, перламутровая помада Руби Роуз, механический карандаш Живопись и Ленинградская тушь «плюнь-намажь». У мам косметика была получше: у всех на работе была некая коллега, через которую можно было достать пудру Ланком и тени Диор. А нам вполне хватало балета с рыбками.

Слова «визажист» тогда ещё даже не придумали, поэтому все красились кто во что горазд, понятия не имея: модно это или немодно, правильно-неправильно, красиво-некрасиво. Но замуж брали всех, прям тёпленькими, из десятого класса.

А сейчас в кого ни плюнь – все бьюти-блогеры, у всех есть свои видео-блоги на Ютубе и в Инстаграме, и даже пятилетние девочки умеют делать 245 видов макияжа, но это они просто ещё маленькие, поэтому всего 245, будьте к ним снисходительны. К шестнадцати годам они уже набьют руку, и смогут делать смоки айз за полторы минуты, не глядя в зеркало. А мне и три зеркала не помогают. И мой смоки айз всё равно похож на хреновый грим для хренового фильма про хреновых зомби. Хорошо, что он уже лет пять как из моды вышел, а то обидно очень было бы: только научилась, потратив на это пять лет жизни – а в моде уже скульптурирование лица и накладные ресницы на магнитах. И ты со своим смоки айзом как Света из Иваново. Пятилетние бьюти-блогерши тебя бы на смех подняли.

В общем, появилось тут у меня свободное время, и я три часа подряд смотрела всякие видео, где девушки красятся. Лучше б не смотрела. Потому что о половине всяких приблуд, без которых не обходится ни один макияж – я даже не подозревала. В целом, это выглядит так: сначала блогер показывает какую-то бутылочку с пипеткой, и капает себе на лицо какой-то перламутровой фигней. Размазывает. Улыбается. Берёт другую бутылочку с пипеткой, опять чем-то капает, опять размазывает. Улыбается. В среднем у каждой девушки есть от двух до пяти таких бутылочек, и вот с них начинается Родина. У меня, если что, ни одной нету. Что жила – то даром.

Ладно, дальше берётся тюбик, оттуда выдавливается что-то похожее на вазелин, и тоже всё размазывается. Я так понимаю, это как у штукатуров: сначала три слоя грунтовки, а потом уже шпаклёвка. Так что одобряю такой подход, только всё равно не знаю что там в тех бутылочках. Ладно, загрунтовалась ты, и теперь надо взять два тональника: светлый и тёмный, и накапать ими на всё лицо.

Накапанное сначала размазывается здоровенной щёткой, потом кистью, а потом силиконовым кружочком. И это всё ещё только первый слой! И вот на него уже надо белый консилер под глаза и на лоб, и чем-то коричневым нарисовать полоски как у тигра. Размазать щёткой, кистью, поролоновым спонжем.

Потом надо рисовать брови. Карандашом, тенями, какой-то гуашью с кисточкой, и в конце рисования ещё уложить эти брови специальным гелем! А у кого вообще бровей нет от слова совсем – вы не поверите, существуют ЖИДКИЕ БРОВИ! Прям вот в бутылочке с каким-то клеем плавают мелко нарезанные чьи-то непонятные волосы, и кисточкой быстро-быстро надо это всё размазать. И вуаля – через полминуты у тебя волосатые густые брови любой формы и толщины.

Ну и дальше, собственно, красятся глаза, клеятся ресницы, рисуются губы, наносится хайлайтер и бронзатор (тут важно не перепутать какая для чего кисть), пудра, румяна, и всё это опрыскивается спреем для закрепления макияжа. Всё. Делов-то на пять минут.

Знаете, я вот честно говорю: если бы у меня были все эти бутылочки с пипетками и тюбики с вазелином, 33 кисточки, 20 спонжиков, 40 силиконовых кружочков, жидкие брови и ещё вот эти новые помады, которые надо сдирать с губ как плёнку – я бы красилась минимум часа два. И по итогу была бы похожа на трансвестита Зизи. Ибо я даже не представляю: сколько лет мне понадобилось бы для того, чтоб научиться правильно размазывать правильными кистями правильные оттенки всех этих тональников, консилеров, хайлайтеров и бронзаторов.

Как женщина – я себя теперь чувствую подавленно, униженно и печально. У всех есть таинственные бутылочки и чемодан косметики, а у меня всего два тональника: один – если я не хожу в солярий, и второй – если я в тот солярий явно переходила. И бутылочки у меня обычно по 0.75 литра, и без пипеток. Зато когда я их использую – я и сама, по внутренним ощущениям, становлюсь моложе и красивее, и все окружающие тоже сразу массово красивеют.

Короче, не жили богато – нечего начинать. Пока я скульптурирование буду осваивать – уже придумают жидкое накладное лицо с готовым макияжем. Так что я лучше вот его подожду. Сдаётся мне, подождать-то надо максимум год.


Автор: Лида Раевская
 

Пава

старожил
Напутствие моей дочке

Люби, цвети, живи и радуй.
Дари, храни, терпи, борись.
Не плачь и не проси награды,
И жизнь прожить не торопись.

Беги и падай, поднимайся,
Цени, держи, не отпускай.
Ни на секунду не сдавайся,
Прощай, заботься, согревай.

Проблем не бойся, ошибайся,
Решай, планируй и мечтай.
Стремись, старайся, добивайся,
Но никогда не отступай.

Не разменяй себя по мелочам
И прошлым дорожи, и настоящим.
И чтобы жизнь твоя, как ужин при свечах,
Дарила счастье аромат пьянящий.

Анастасия Васильевна Булгакова
 

Ю.С.

корифей
"Передовые газет были ужасны — лживые, кровожадные, заносчивые. Весь мир за пределами Германии изображался дегенеративным, глупым, коварным. Выходило, что миру ничего другого не остается, как быть завоеванным Германией. Обе газеты, что я купил, были когда-то уважаемыми изданиями с хорошей репутацией. Теперь изменилось не только содержание. Изменился и стиль. Он стал совершенно невозможным.

Я принялся наблюдать за человеком, сидящим рядом со мной. Он ел, пил и с удовольствием поглощал содержание газет. Многие в пивной тоже читали газеты, и никто не проявлял ни малейших признаков отвращения. Это была их ежедневная духовная пища, привычная, как пиво.

... Они вовсе не были перекроены все на один лад, как я представлял раньше. В купе входили, выходили и снова заходили люди. Чиновников было мало. Все больше простой люд — с обычными разговорами, которые я слышал и во Франции, и в Швейцарии, — о погоде, об урожае, о повседневный делах, о страхе перед войной.

Они все боялись ее, но в то время как в других странах знали, что воины хочет Германия, здесь говорили о том, что войну навязывают Германии другие. Как всегда перед катастрофой, все желали мира и говорили только об этом...

Он стоял перед толпой и орал о праве на завоевание всех немецких земель, о великой Германии, о мщении, о том, что мир на земле может быть сохранен только в том случае, если остальные страны выполнят требования Германии и что именно это и есть справедливость."
::::::::::::::::::::::::

Эрих Мария Ремарк
"Ночь в Лиссабоне"
 

Пава

старожил
📚105 лет со дня публикации стихотворения "Скифы"📚
30 января 1918 года поэт Серебряного века А.Блок (1880 -1921) пишет актуальное и сейчас , стихотворение "Скифы", которое опубликовано 20.02.1918.
Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы. Попробуйте, сразитесь с нами! Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы, С раскосыми и жадными очами! Для вас — века, для нас — единый час.
Мы, как послушные холопы, Держали щит меж двух враждебных рас Монголов и Европы!
Века, века ваш старый горн ковал И заглушал грома, лавины, И дикой сказкой был для вас провал И Лиссабона, и Мессины!
Вы сотни лет глядели на Восток Копя и плавя наши перлы, И вы, глумясь, считали только срок, Когда наставить пушек жерла!
Вот — срок настал. Крылами бьет беда, И каждый день обиды множит,
И день придет — не будет и следа От вашихПестумов, быть может!
О, старый мир! Пока ты не погиб, Пока томишься мукой сладкой, Остановись О, старый мир! Пока ты не погиб,
Пока томишься мукой сладкой, Остановись, премудрый, как Эдип,
Пред Сфинксом с древнею загадкой
Россия — Сфинкс. Ликуя и скорбя, И обливаясь черной кровью, Она глядит, глядит, глядит в тебя
И с ненавистью, и с любовью!… Да, так любить, как любит наша кровь,
Никто из вас давно не любит! Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжет, и губит!
Мы любим все — и жар холодных числ,
И дар божественных видений,
Нам внятно всё — и острый галльский смысл, И сумрачный германский гений…
Мы помним всё — парижских улицад
И венецьянские прохлады, Лимонных рощ далекий аромат, И Кельна дымные громады…
Мы любим плоть — и вкус ее, и цвет,
И душный, смертный плоти запах…
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
В тяжелых, нежных наших лапах?
Привыкли мы, хватая под уздцы Играющих коней ретивых,
Ломать коням тяжелые крестцы, И усмирять рабынь строптивых… Придите к нам! От ужасов войны Придите в мирные обьятья!
Пока не поздно — старый меч в ножны, Товарищи! Мы станем — братья!
А если нет — нам нечего терять,
И нам доступно вероломство! Века, века вас будет проклинать Больное позднее потомство!
Мы широко по дебрям и лесам Перед Европою пригожей Расступимся!
Мы обернемся к вам Своею азиатской рожей! Идите все, идите на Урал!
Мы очищаем место бою Стальных машин, где дышит интеграл,
С монгольской дикою ордою!
Но сами мы — отныне вам не щит,
Отныне в бой не вступим сами,
Мы поглядим, как смертный бой кипит,
Своими узкими глазами.
Не сдвинемся, когда свирепый гунн
В карманах трупов будет шарить,
Жечь города, и в церковь гнать табун,
И мясо белых братьев жарить!… В последний раз — опомнись, старый мир!
На братский пир труда и мира,
В последний раз на светлый братский пир Сзывает варварская лира!
 

Ю.С.

корифей
ЖДАТЬ и ВСТРЕЧАТЬ!!!

Гурий Никифорович вышел рано и направился к машине. Он приезжал на работу первым. Позже подтягивались сотрудники. Фирма была стабильной, и его присутствия не требовала. Но дома ему делать было нечего, жена умерла 2 года назад. Сын работал на другом континенте.
Женщину на газоне он увидел сразу. На побирушку не похожа, хорошо одета, подкрашена, руки с маникюром. Она сидела на раскладном стульчике, и держала на руках маленькую ухоженную собачку. В породах Гурий ничего не понимал, и животных никогда не держал, у жены и сына была астма. Гурий Никифорович увидел надпись на фанерке: «Собака в дар. Она будет Вас ждать и встречать». Глаза женщины были наполнены болью, а глаза собаки – грустными. Он прошел мимо.
На следующий день эта пара опять сидела с утра. Он поздоровался. Женщина ответила.
Он в детстве хотел собаку. Небольшую. Большая ему была не нужна. Он сам был высоченным и сильным. Но собака так никогда и не появилась. Ни собака, ни кошка, ни черепашка. На все просьбы мать с отцом отвечали: «нечего грязь разводить». А потом тоже не сложилось. Видно ни к чему.
Текли дни, и Гурий привык видеть эту красивую женщину с собакой. И табличку. Собака никак не пристраивалась. И он спросил:
- Как ее зовут?
- Тотошка, - ответила женщина.
Гурий вдруг вспомнил, как читал сыну сказку «Волшебник Изумрудного города», счастливую улыбку жены, ее мягкий голос. Он в молодости часто ездил по командировкам. А жена его ждала и встречала, ездила на вокзалы и в аэропорт. Неважно, день или ночь. А теперь его никто не ждал и не встречал.
- Что же Вы в таком неходовом месте сидите? – спросил он у женщины: Здесь народу мало, тяжело пристроить собаку.
- Мне тут удобнее. Рядом с подъездом.
И Гурий пошел дальше. Он всегда обедал дома, приезжал к часу, кивал женщине, и поднимался пешком. Он пробежал как всегда, и вернулся. На раскладном стульчике собака сидела одна. Гурий огляделся.
- Тотошка, а где твоя хозяйка?
- Она умерла сегодня, - ответила старушка, выгуливавшая на шлейке пушистую серую кошку, - Я скорую вызывала, и милицию, и труповозку. Очень Мила была тяжело больна, одинокая. Вот пыталась перед смертью животных своих пристроить. Тотошку и кошку Элю. Да не вышло. Ходить ей было тяжело, сидела рядом с домом. Место неудачное. А у меня своих 7 кошек. Ой, знаете, она же Вам записку оставила.
Старушка вытащила из кармана конверт и отдала Гурию. Конверт был не заклеен. На белом листочке формата А4 аккуратным крупным, почти детским почерком было написано: «Пожалуйста, заберите к себе собачку Тотошку и кошку Элю. Я видела, что собачка Вам нравится. Собачке полтора года, а кошке 3 года. Они привиты. Их документы Вам может отдать Мария Павловна, которая передала записку. Пожалуйста заберите их. Они будут Вас всегда ждать и встречать».
Гурий хотел пройти мимо. Но вспомнил слова жены: « Где бы ты ни был, я всегда буду тебя ждать и встречать». Это так важно, что бы ждали и встречали, что бы любили.
Гурий позвонил на работу, что задерживается…
Теперь каждое утро он обязательно смотрел на свое окно. Тотошка и Эля сидели на подоконнике и провожали его взглядом. Гурий махал им рукой и садился в машину. И больше не оставался на фирме допоздна. Он спешил домой…

Автор: Елена Андрияш
 

Ю.С.

корифей
Спасибо тебе, Человек. Сегодня ты подарил мне двадцать минут настоящего, неподдельного счастья. Я сидел на тротуаре, а ты вышел из магазина, и мы случайно встретились с тобой взглядами. Ты посмотрел на меня, вернулся обратно, а через несколько минут снова вышел с бумажным пакетиком в руке. Я грязный, в колтунах, да и пахнет от меня не очень, но ты не побрезговал, взял меня на руки и присел на скамейку в сквере напротив магазина. Из пакета в твоих руках апетитно пахло. Там оказалось целое кольцо свежей, ливерной колбасы, порезанное на кусочки. Ты разложил их передо мной, а я, хоть и был голоден, ел медленно, не спеша. Мне хотелось как можно дольше растянуть эти минуты. Когда я, хоть на миг почувствовал себя домашним. Твоим котом. А ты раговаривал со мной, гладил, называя меня ласково Мурчиком. Э-эх… Мурчик – это сытый, ухоженный домашний любимец, а я лишь уличный, пропахший помойками кот. Но вот ты встаёшь, и погладив меня на прощание, и не оглядываясь уходишь. Я догадываюсь, почему. Ты не бойся, я не побегу за тобой, жалобно мяукая, и заглядывая в глаза, потому, что знаю, мы живем в разных Вселенных, которые очень редко пересекаются между собой. Твоя – это светлая, теплая квартира, любящая семья и мягкая, удобная кровать. Моя – городские улицы и подворотни, ежедневная борьба с холодом и голодом. Темний подвал –мой дом, старый шкаф без дверей моя спальня, а куча старого тряпья на его дне – моя постель. Прощай, Человек. Мы, наверное, не увидимся больше, но эту скамейку, твой ласковый голос и теплые руки я буду помнить до конца своих дней. Грязный, ничейный уличный Кот.
 

Ю.С.

корифей
Он работал дальнобойщиком. Дальнобои, это такие люди знаете, которые всю жизнь проводят в дороге. И желания у них всего два – спать и есть. Такая вот жизнь, дамы и господа. Так он и работал. Гонял грузы по всей стране и привык есть в кафешках на трассе, а ночевать в мотелях, где были стоянки для большегрузов. Деньги, знаете ли очень нужны. Такие дела. Всю жизнь один, чтобы жена и дети лучше жили. Вот чтобы немного веселее было и завел он себе друга. Подобрыша с улицы рыжего цвета с зелёными глазами. А вскоре котенок превратился в роскошного красавца, который стал полноправным напарником и дальнобой коротал долгие ночи и тысячи километров со своим единственным другом.
В кафе у дороги они всегда заходили вместе. Дальнобой нёс рыжего кота и поставив напротив себя скамеечку для детей, сажал его там и заказывал всегда одно и то же.
- “Мне и ему по два гамбургера, только для него без чипсов и булочки.”
Стали они хорошо заметной парочкой на трассе и особыми любимцами в кафе “У дороги”, куда очень любили заезжать дальнобои и посудачить о делах своих скорбных. Вот только потребовалось отдать младшего сына в колледж, а значит надо больше денег и дальнобой стал отключать счётчик. Знаете, есть такой приём, чтобы работать больше часов и никто не наказал. Больше грузов, дальше расстояние – больше денег. Обычное дело.
Он и не заметил, как заснул. Заснул за рулём после четырнадцати часов беспрерывной гонки. Открыл глаза только когда машина падала под откос. Мгновенная вспышка, удар и всё. Открыл глаза он в больнице окруженный детьми, женой и родственниками и первый его вопрос был
- “А где кот?”
И тогда ему рассказали, что его рыжий пушистик выбрался из раскуроченной машины и бросился на дорогу. А там бросался под колёса всех проезжающих машин. Пока не остановился один посмотреть, чего это кот так ведёт себя. И его единственный друг закричал и повёл людей к упавшему длинномеру. Те вызвали 911, а пока все кто ехал стали вытаскивать дальнобоя. И вот так, только благодаря своему коту он остался жив.
А где кот, никто не знал. Одни говорили, что он попал под колёса машин, а другие, что ушел в лес. И дальнобой замолчал. Он перестал отвечать на вопросы всех вокруг. А когда его выписали, поехал туда, где его машина ушла под откос и целыми днями искал своего кота. Дети и жена ездили за ним каждый день и уговаривали вернуться домой. Ведь не было никакого смысла в этом. Пропал кот. Ну что тут поделаешь?
А через неделю прослышав про такое дело приехал его старый друг, тоже дальнобой. Он привёз палатку, спальный мешок и много еды.
- “Ты не сомневайся”, говорил он. Тут тебе на долго хватит. Ты делай, как должен. Как душа велит. Потому, что так надо.”
Потом он хлопнул дальнобоя по плечу и уехал. Деньги, знаете очень были нужны и он тоже отключал счетчик. Не судите, да не судимы будете. Может вам больше повезло, а они вот так зарабатывают на жизнь.
За днями шли недели, а за неделями месяцы. И о дальнобое постепенно все забыли. Сперва друзья, потом родня, а потом и близкие. И жизнь потекла своим чередом. А фуры с грузом рассекали просторы и одинокие люди в кабинах сжигали свою жизнь, меняя её на деньги.
Ненастным осенним днём в кафе “У дороги” как всегда собралось общество водил и весёлые официантки перешучиваясь и обслуживая их скрашивали себе этот серый день. Общество собралось, я вам скажу весёлое и мест свободных не было.
Дверь распахнулась. На пороге стоял мужик в одежде давно не знавшей смены и стирки, и запах от неё ударил в нос самому отдалённому посетителю. Большая, наполовину рыжая, наполовину седая борода торчала во все стороны, а из-под бесформенной шапки выбивались клочья седых волос. Но глаза! Его глаза яростно и радостно блестели! На руках он держал большого рыжего худого кота. В кафе насупила абсолютная тишина. Вдруг поднос с заказом выпал из рук одной официантки и схватившись руками за лицо она вскрикнула:
- “Господи, Боже ты мой, это же он!!!”
Мужик прошел в самый центр кафе неся на вытянутых руках кота. Он остановился перед одним столиком и посетители мгновенно вскочили, освободив место. Мужик сел за стол, а напротив себя поставил сиденье для детей и сказал:
- “Нам как всегда. Мне и ему по два гамбургера, только ему без чипсов и булочки.”
Кот вздрогнул от рёва сотрясшего стены старого кафе. Все кто был там бросились к дальнобою, крича что-то своё. А старый его друг, оказавшийся тут же тыкал его пальцем в грудь и кричал:
- “Ты! Ты! Ты! Ты!” и больше слов у него не было. А потом он достал телефон и сфоткав парочку вышел на улицу и долго курил и почему то плакал. А перед дальнобоем и котом навалили огромную кучу еды. Старые друзья доставали деньги сколько у кого было и снимали с себя одежду. Такие уж они люди – дальнобои. А рыжий худой кот с удивлением смотрел на своего напарника, как будто спрашивал – “Чего это они так волнуются? Всё же хорошо! Мы вместе!”
И дальнобой снова стал ходить в рейсы. А рядом на сиденье был его кот. Они стали национальной знаменитостью и тот снимок облетел всю страну. И очень часто возле кафешек у дороги их ждали то корреспонденты, то фотографы. Дальнобой смущался, а рыжий толстый кот охотно позировал.
И не говорите мне, что людям не свойственна верность. Не говорите. Потому что я всё равно не поверю. . Так то вот.
из группы БОРЩ без BREADa
 

Ю.С.

корифей
- Как назовем котенка? – спросила мама.
Маленький комочек, найденный полчаса назад, спал. Он так давно не спал в безопасности! И так же давно он не был сытым. Память ребенка еще хранила тепло материнского тела, но голод и страх быстро отгоняли его все дальше и дальше.

Мама приходила теперь только во сне. В коротком сне, которым котенок забывался вопреки урчанию в животике. Он не успевал толком разглядеть маму, как просыпался от голода или сильного шума. Пугался, вздрагивал и забивался дальше в кусты.
Там его не могли достать. Но и еды там не было. Совсем. Никакой. И котенку приходилось вылезать, рискуя достаться на обед собакам.
Вот и сегодня. Есть хотелось так, что желудок сжался и болел, болел. И котенок выбрался из-под кучи веток.
Он моргал глазенками залепленными гноем… да вот еще беда – видно было с каждым днем все хуже и хуже. И он не успел юркнуть назад. Рычание раздалось совсем рядом.
Собак было несколько и это его спасло.
Котенок не видел, как они спорили из-за него – кому достанется этот мелкий комочек шерсти… он лежал на земле, не в силах убежать, не видя, – а куда бежать-то, собственно.
И тут ему повезло еще раз.
- Мама, мама! Собаки хотят обидеть котенка!
- А ну, брысь! – закричала женщина.
Собаки отступили не сразу. Они зарычали теперь не друг на друга, а на человека, который отнимал у них пищу. Но женщина не испугалась. Не отступила. Она быстро поставила свою дочь на высокий парапет подальше от собак. Дала ей сумку – держи. И подняла с земли палку.
- Кыш, отойдите. Не отдам! - она наступала на стаю и та дрогнула.
Сначала отступил один пес, потом второй. Видя, что вожаки, огрызаясь, отходят, поспешили прочь и остальные.
Женщина наклонилась. В первый момент она подумала, что опоздала, но котенок пошевелился и с трудом встал на лапки. Он смотрел, вернее, пытался смотреть почти совсем незрячими глазами. На них налипла еще и пыль с земли.
Котенок неуверенно направился куда-то в сторону.
- Стой, стой, - услышал он, - ты куда это собрался?
И котенок почувствовал, как взмывает куда-то вверх. Потом его положили на что-то мягкое.
- Пойдем домой. Гулять теперь не получится, - сказала женщина своей дочери, завораживая котенка в шарфик.
Та закивали и спрыгнула.
- Я сумку понесу, а ты неси котенка, - сказала она матери.
Зинаида с Вероничкой не успели уйти далеко, и поэтому буквально через пять минут они уже были около своего подъезда. А еще через минуту и дома уже.
Девочка достала ключи и сама открыла дверь. Она уже научилась! И вот пригодилось, ведь у мамы на руках был котенок.
Только зайдя домой, они рассмотрели толком свою находку. Грязный. Такой грязный, что даже цвет толком не разглядеть.
- Сначала купать, - сказала Зинаида.
Она налила теплой воды в большой таз и опустила туда мелкого. Вода немедленно помутнела. Воду пришлось менять несколько раз.
Котенок чуть слышно попискивал – на большее у него не хватало сил.
- Полотенце неси, то сиреневое, - скомандовала мать.
Котенка завернули в мягкое и понесли на кухню. Там Зинаида окончательно очистила котенку глаза. Сняла отмокший гной ватой, смоченной заваркой. Потом достала тетрациклиновую мазь. Котенок поморгал и в свою очередь смог рассмотреть, где он оказался.
Вокруг все было совсем незнакомое. Котенок никогда не был в кухне и не сидел на столе. Он не знал, как это все называется. Напротив него стояли люди. Большая женщина и маленькая девочка. Людей котенок видел на улице. Они казались маленькому огромными. Иногда они гнали его. Иногда кидали еду.
Но он впервые разглядывал людей так близко.
Пару минут они рассматривали друг друга.
- Красивый мальчишка, - сказала женщина.
После купания стало понятно, что найденыш белый с рыжим.
- Точно мальчишка? – усомнилась Вероничка.
Мать кивнула – точно-точно.
- Папа рад будет… - протянула девочка.
Зинаида не была так уверена. Дочь уловила ее сомнения.
- Точно будет! Теперь у нас 2 - 2! Ты, я и папа с котенком.
Зинаида спохватилась:
- Он же голодный! Сам-то можешь есть? - спросила она находку.
Он смог. Конечно, он смог. Пришлось научиться.
Зинаида налила ему молока в блюдце. Достала из супа кусочек курятины и мелко порезала.
Котенок накинулся на еду. Он чавкал от жадности, инстинктивно поворачиваясь так, чтобы прикрыть кусочки. Но никто еду не отнимал. Кусочки закончились. Тогда он напился молока и взглянул на людей.
- Мама, он не наелся, - сказала дочь.
Она совсем притихла, глядя, как жадно котенок прикрывает собой курятину. Зинаида покачала головой.
- Нельзя много сразу. Попозже мы его еще покормим. А теперь спать – смотри – он носом уже клюет.
У котенка и правда, закрывались глаза. От сытости. От чистоты и безопасности его тянуло в сон. Он почувствовал, как его куда-то несут и уснул.
Во сне к нему снова пришла мама. Теперь он смог ее рассмотреть, как следует. Она ничего не говорила, только облизала его и легла рядом. Котенку стало тепло-тепло…
- Вот так, - сказала Вероничка, прикрыв находку краем одеяла, - пускай спит.
- Как назовем его? – повторила Зинаида.
Вероничка хитро посмотрела на нее.
- А пусть папа называет! Тогда он быстрее привыкнет.
"Логично", - подумала мать.
- Хорошо, пусть до вечера доживет без имени, - согласилась Зинаида, - ты оставайся дома, а я схожу в магазин. Надо ему купить лоток, миски. Еду для котят.
Вероничка кивнула. Она уселась рядом со спящим ребенком. Когда ей становилось совсем невтерпеж, она тихонько гладила котенка кончиками пальцев.
Вечером Вероничка встретила отца в коридоре.
- Папа! - закричала она и прыгнула отцу на руки.
Павел подхватил ее и закружил. Вероничка поджала ноги – иначе кружиться не получалось.
- Папа, теперь у нас 2 – 2!
- В смысле? – спросил отец, опуская девочку на пол.
- Ну, ты говорил, что у нас засилье женщин, а теперь нас с мамой двое с вас тоже!
Павел посмотрел на Зинаиду, которая вышла из кухни.
- Ничего не понимаю. Кого это "нас" тоже двое?
- А вот! – и Вероничка показала на выбежавшего из кухни котенка. – Он мальчик и ты должен его назвать!
Павел почесал в затылке.
- Должен, говоришь…
- Да, папа, а то очень неудобно. Он уже целый день без имени. Дай ему мужчинское имя!
Павел нагнулся и поднял с пола мужчину с хвостом. Точно – пацан. Кошак. Мужик. Как их там зовут… Мурзик, Барсик… на ум ему пришел мультик "Кот в сапогах" – Маркиз Карабас… нет, Карабас это страшно!
Он снова посмотрел на котенка в руке, потом пожал ему лапку.
- Здравствуй, Маркиз!
Вероничка засмеялась.
Вечером, когда Вероничка и Маркиз уже спали, Зинаида рассказала мужу, как отняла котенка у собак.
- Не смогла я его там оставить, Паша.
- Да чего уж теперь. Но дочь у нас растет! надо же "2 – 2". Футбол просто.
- Не в футболе дело. Ты ворчал, а она запомнила, - сказала Зинаида.
Маркиз быстро понял, что к чему. Это миски. Сюда ему кладут еду. Еды точно хватит. Не надо есть больше, чем хочется. А здесь всегда налита вода. Чистая. А это лоток. И ходить по нужде нужно только в него. И закапывать в опилках.
На шторах кататься нельзя. А по ковру лазить можно. Цветы лучше не трогать. Зато есть игрушки. На стол в кухне нельзя.
Маркиз все равно залезал. Когда никого не было дома. Но стоило услышать, как открывается дверь, как он молнией удирал из кухни.
Он спал на диване или с Вероничкой в кровати.
Правда, перед этим ему дали чего-то невкусного. Сделали укол. И еще раз купали со специальным шампунем.
Но эти неприятности быстро забылись.
Маркиз рос, умнел. Он запомнил, как называются вещи в квартире, и зачем они нужны. Только никак не мог понять – какой толк от железных штук под каждым окном. Вероничка называла их батареи.
Когда Маркизу было уже полгода, он заметил, что на деревьях за окнами становится все меньше и меньше листьев.
Однажды, когда он был дома один, в батареях что-то зажурчало. Маркиз подошел ближе и почувствовал тепло, которое идет от металла.
"Вот оказывается, зачем нужны эти железные штуки!" – подумал Маркиз, сворачиваясь около одной из них.
Он заснул и снова увидел во сне маму.
Она улыбалась и радовалась, что ее ребенку так повезло.
 

Ю.С.

корифей
Запах утреннего кофе
Лежа под деревом в высокой траве, старый кот, прищурив глаза, наблюдал за Солнцем. Казалось, что оно опускается в гущу леса за рекой. Солнце трудилось весь день, замешивая в знойном воздухе горячее марево.

Наконец, утомившись, опустилось за горизонт, но кот видел, как оно напоследок стряхнуло с горячих рук раскаленные капли, которые рассыпались звездами по черно-лиловому небосводу.

Утром Солнце вновь поднимется, полное сил, и аккуратно, бережливо соберет яркие брызги, окрашивая небо голубым цветом – с востока на запад.

Вот и стемнело. Можно покинуть свое убежище и не спеша отправиться на еженощную прогулку. Вновь пройти по аллее парка, где ему знакома каждая скамеечка, каждое дерево, бережно укрывающее людей от палящего Солнца днем.

Вот на этой скамеечке они с Петровичем любили сидеть молча, думая каждый о своем и друг о друге. А на это дерево он, будучи еще котенком, взлетел, одержимый восторгом познания чудес мира.

А потом долго не спускался на землю, и Петрович, пожилой мужчина, смешно суетился, неподдельно переживая за своего мелкого, озорного воспитанника.

Котенка это забавляло, и только когда Петрович, рискуя грохнуться вниз, полез на дерево за своим любимцем, он спустился самостоятельно. Нельзя Петровичу исполнять такие трюки с его больной спиной.

Нет больше Петровича. Их жилище заняли незнакомые люди, которые в первый же день выставили кота за дверь. И как не объяснял он им, что это его жилье, что здесь еще сохранился запах любимого хозяина, никто его не слышал.

Третий месяц кот жил на улице. Сначала в подвале родного дома, потом, когда потеплело – перебрался в парк. Но каждую ночь, пройдя по аллее, он приходил во двор родного ему дома и, устроившись в тени скамеек на детской площадке, долго, не мигая смотрел в окна квартиры, где прошли счастливые десять лет жизни. С Петровичем.

Теперь, общаясь с дворовыми котами, он понимал, насколько они несчастны. Они не познали уюта дома, тепла и заботы хозяев. Вся их жизнь – борьба за существование, в которой - либо ты, либо тебя...

Он даже не обижался, когда получал от них взбучку, когда они отнимали у него кусок съестного, полученный от сердобольной бабушки. Просто убегал и прятался. Что ж, для них это счастье – отбить у него еду, продлить себе жизнь. Но что они знали о счастье? Ничего. А он – знал!

Кот смотрел на окно кухни, в которой был когда-то полноправным участником трапез. Петрович не жалел денег ему на корм, даже когда самому приходилось урезать свой рацион – кот получал свое питание сполна.

Он как сейчас помнил запах кухни. Смесь едва уловимого запаха жареного лука и омлета, так любимого Петровичем. И главное – запах кофе. Без многого мог обойтись Петрович, но без утреннего кофе – никогда!

Едва поднявшись, он шел на кухню, включал плитку и ставил на нее медную турку. Наивно полагая, что успеет заправить кровать, пока готовится кофе, он оставлял турку на плите, и по квартире распространялся ни с чем не сравнимый аромат.

Но, как правило, Петрович отвлекался на что-то еще, и кофе, поднявшись шапкой над конусом турки, с шипением выплескивался на конфорку.

- Опять проглядел, – оправдывался он перед котом, смущенно пряча глаза, а тот смотрел с чувством превосходства на этого несуразного человека, чем смущал его еще больше.

Потом кот взял процесс приготовления кофе в свои лапы. То есть самую важную часть этого процесса. Усевшись на подоконник, рядом с плитой, он внимательно смотрел на темно-коричневую поверхность кофе и, как только замечал появившуюся пену, рвущуюся из недр медного сосуда наружу, истошно орал, предупреждая хозяина:

- Хозяин! Торопись, кофе убежит! Хозяин!

Тот спешил на кухню, снимал турку с плиты и гладил по головке своего помощника.

В последнее время Петрович отказался от кофе. Хотя, кот видел, как ему этого не хватает. Он открывал дверцу шкафа, доставал пакет с жареными зернами и, открыв, вдыхал его аромат, блаженно улыбаясь и прикрыв глаза.

- Врачи категорически запретили, – объяснял он коту. – Сердце…

Майская ночь коротка. Кот, погруженный в воспоминания, тем не менее заметил первые признаки приближающегося утра. Солнце еще не показалось, но невидимые его руки уже смахнули с неба часть звезд.

Пора возвращаться в парк. Под дерево. Прячась в темноте, под стеной дома, он не торопясь двинулся со двора. Один дом, второй, за ним парк.

Стоп! Что это? Едва уловимый запах кофе! Откуда? Кот просканировал носиком воздух и, не открывая глаз, двинулся туда, откуда шел знакомый с детства запах. Он ощущался все явственней, становился насыщенней. Здесь!

Кот открыл глаза. Вот отсюда – из открытой форточки на первом этаже. Кот поднялся по стволу ближнего дерева на ветку, тянущую руку к желанному окну, и перемахнул на раму, легко поместившись в проеме форточки.

Да, он не ошибся, кто-то поставил на плиту турку с ароматным напитком, вот-вот появится пена, но никого нет. Кот завороженно смотрел на темно-коричневую поверхность, ожидая первых признаков закипания. Пора!

- Эй! Кто там! Торопись! Кофе убежит! – заорал кот, как в прежние времена.

Легкий топот ног по коридору квартиры убедил его, что он был услышан. Можно уходить, но любопытно – кто это такой же забывчивый любитель утреннего напитка, как и Петрович?

На кухню легко вбежала молодая женщина в домашнем халатике с нежными розами по голубому фону. Сняв турку с плиты, она уставилась на кота.

- Это ты меня предупредил? – мягким голосом поинтересовалась она. – Хотя, кто же еще? Спасибо! Сегодня, наверное, впервые мне не придется оттирать плиту от сбежавшего кофе.

Кот внимательно слушал ее. Как, оказывается, приятно, когда с тобой просто разговаривают. Не сюсюкают, не кричат, а считают тебя равным себе.

- Прыгай на подоконник, - предложила новая знакомая, - позавтракаем вместе. – Она открыла холодильник. – У меня есть вареное яичко. Будешь?

Порезав яичко на четыре части, она выложила его на блюдце и поставила на подоконник. Кот переводил взгляд с блюдца на хозяйку квартиры, которая, налив горячий кофе в прозрачную кружку, уже уселась за кухонный стол.

Решившись, он спрыгнул вниз и принялся за еду. Съев угощение, уселся и принялся умываться. Женщина прихлебывала кофе и с улыбкой наблюдала за гостем.

- Знаешь, кот, ты напоминаешь мне моего папу, – с грустинкой в голосе произнесла она. – Он, когда беседовал со мной, точно так же щурил глаза и улыбался в усы. А еще ему очень не нравилось, когда у меня сбегал кофе. Побудь еще немного, кот…

Она отвела глаза и вздохнула, вспоминая родного ей человека.

- Как же мне тебя не хватает, папа…

Она прошла в комнату, принесла ноутбук и начала стучать по клавишам, время от времени поглядывая на кота. Прервавшись на минутку, она объяснила:

- Обещала сегодня до девяти закончить статью, потому и встала пораньше. А вообще – я люблю поспать. А ты? – В ответ кот зевнул и вытянулся на подоконнике. – Все, все! Я тебя поняла, - засмеялась женщина.

Кот задремал под мерный стук клавиш. Давно ему не было так хорошо. «Добрая женщина, - думалось ему, - но какая беззащитная! Надо будет навещать ее изредка, приглядывать за ней». Он проснулся от ласкового поглаживания и замурлыкал, отвечая на ласку.

- Останься со мной, кот, – тихо попросила его женщина. – Тебе будет хорошо у меня. С тобой мне стало так спокойно, как давно не было. Как будто папа рядом.

Кот, наклонив лобастую голову, подумал, встал и потерся усами о руку женщины.

- Останешься?

- Ну как я тебя могу бросить? – мурлыкал кот. – Ты ведь без меня даже кофе нормально сварить не сможешь!

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ.
 

Ю.С.

корифей
Вoт живет ceбе чeлoвек, живeт, а пoтом бац, y нeго пoявляется дaча. И это всё. Начало конца.
----Дача🏚
Хoтя человeк, об этoм ещё не знaет, но oн уже пoтерян для oбщecтва. Свeтского, тaк уж точно.
Это раньше с человеком можно было водить хороводы и предпринимать совместные мероприятия, а теперь нет.
Куда там.
Сначала человек искренне намеревается сажать только цветы.
Он покупает садовые ножницы и лейку, разживается семенами настурции. От мыслей об огороде он отмахивается садовой лопаткой. Всем, кто пытается убедить его в обратном, он высокопарно замечает, где он, а где огород? И всплескивает руками.
Он втыкает семена настурций, орудует грабельками и ещё не понимает, что сел в трамвай, рельсы которого проложены в вечность.
Как жизнь человека неминуемо приводит его в старость, так и цветы неминуемо ведут к корнеплодам.
Проще говоря, не за горами - морковь, редис и сельдерей.
А там рукой подать до капусты и картошки, апофеоза дачной деятельности и символа превращения обычной особи в огородную.
Всё человечество живёт или по Григорианскому, или по Юлианскому календарю. Ну ладно, ещё по календарю Китая или племени Майя, на худой конец.
Но у дачника своё измерение времени.
У него 1 Мая — не компания, выходной и природа, а время мульчировать и подкармливать.
Шашлыки - для слабаков, он в это время с вредителями борется.
У него июль - не середина лета, отпуск и День города, а время созревания клубники.
Сентябрь - не начало учебного года, а время копать картошку.
Декабрь - не Новый год и веселье, а «скука, печаль, да и на дачу не поедешь».
Поэтому именно зимой обычно дачник решает строиться.
Весной новообращенного дачника не дозовешься. Говоришь: «Поехали в ресторан, посидим, поболтаем».
Он ни в какую. Рысачит на дачу кусты обрезать.
Потом ему че-то там прищипывать надо и черенковать.
Пересаживать. Он всё время занят. В театр ему уже сходить некогда, он почву рыхлит в свободное от работы время.
Летом его не вытянешь на море.
Ему, видите ли, надо поливать. Даже если и выманишь, лежит он в шезлонге у моря и страдает, вздыхает и хмурит брови. Как там его огурцы без него поживают? Такие хорошие огурцы!
Шлет им телеграммы, волнуется, звонит.
Худеет и бледнеет. Зеленеет.
Все овощи на юге ему не хороши, потому что не его, а вот его огурцы...
Осень - вообще опасное время года, продолжается страда.
Дачник приходит на работу с синими кругами под глазами. Синими, как синенькие, которые впервые уродились на его грядке.
В это время дачника лучше не трогать. Он находится в исступленно-восторженном состоянии. Собирает урожай. Может и укусить.
Удивительно, как меняют человека даже самые скромные земельные наделы.
Это раньше он гонялся за модными туфлями и косухами, страдал, если кто-то в офис придет в его прикиде, а теперь охотится за луковичными и корнеплодами, с истерикой в голосе рассказывает, что Пупыркины, слева, через забор, уже всем разжились.
Однажды с озабоченным лицом он отпрашивается пораньше с работы. Очень важное дело, видите ли. Должны привезти машину дерьма.
В виде конского навоза.
Ты немного не понимаешь, как человек, который вчера горячо интересовался итальянским кино, сегодня так же горячо интересуется конским навозом, но стараешься принять эту изменившуюся реальность.
На следующий день он сам не свой. Возмущается, кипятится и идет пятнами.
Санта Мария!
Его надули.
Вместо конского, ему привезли машину коровьего навоза.
А каждый знает, что это не то же самое. Это самое настоящее дерьмо!
— Дерьмо, дерьмо. — соглашаешься ты и капаешь ему в чашку валерьянку.
Дачник всё время заманивает тебя к себе. В дачную секту. Говорит всегда одно и то же: «Приезжай, отдохнешь, там такой воздух!» И рано или поздно ты сдаешься. Покупаешь резиновые сапоги и едешь.
Дачник счастлив.
Он водит тебя по участку, как экскурсовод по Лувру.
Вот тут у него чабрец, там мята, а вот абрикос, но он в этом году не уродил. Ты начинаешь проникаться этим и сам не замечаешь, как цокаешь языком.
Да-да, эти заморозки, действительно.
За что такая напасть?
Чай на даче заваривают исключительно из каких-то веток. Обычные чаи там считаются за западло. Фу, - говорит дачник. - я сейчас тебе такой чай заварю, закачаешься. Бежит куда-то в кусты.
Слышен только хруст веток. Через минуту он возвращается с пучком неизвестных тебе трав. Весь этот гербарий он запиндюривает в чайник с энтузиазмом зависимого человека и потирает довольно руки.
- Ну, как? - спрашивает он сияя, когда ты делаешь первый глоток.
И, видя его счастливое лицо, ты понимаешь, что ни за что на свете не сможешь ему сказать, что эта гремучая смесь напоминает тебе настойку от кашля, которой тебя выпаивали в детстве после гриппа, улыбаешься и говоришь:
- Мда!
Дачник проникается доверием и последующие два часа, положив голову тебе на плечо, выкладывает, как психотерапевту, всю правду.
Казалось бы, вчера ты видел его на работе вполне счастливым, а сегодня узнаешь всю страшную подноготную, все, что он месяцами носил в душЕ, переживая в одиночку.
Ужасов, которые ему довелось пережить, хватило бы на несколько триллеров.
Ты узнаешь, как тля пожрала все листья, как замерз зимой персик, как жуки пожрали всю картошку (что, у него, что, есть уже и картошка?!).
Расстаетесь вы за полночь, когда на ветке начинает петь соловей. Прощаетесь будучи уже почти родней.
Тебе, несмотря на все отговорки и аргументы из разряда, что «не довезу я стюдень», вручают пучок вялого укропа и кулек кривобоких, червивых яблок, и ты принимаешь их с благодарностью, они для тебя теперь не витамины, а символ завета и тайного братства.
Потом ты идешь по проселочной дороге, среди стрекота сверчков и полевых трав, под покровом звездного неба, к остановке, помахиваешь кульком с жухлыми яблочками, вдыхаешь пряный воздух и думаешь: «А что, не так уж и плохо иметь уголок природы в каменных джунглях. Можно там хотя бы цветочки посадить...»
Дарья Исаченко
 

Пава

старожил
Вместо конского, ему привезли машину коровьего навоза.
А каждый знает, что это не то же самое. Это самое настоящее дерьмо!
Скажу по секрету. Живу в конном заводе (правда уже бывшем). И у нас всегда в почете был именно коровяк (коровий навоз), а не конский навоз.
 
Из соцсетей, но насчет "Любимое" - я сомневаюсь... Но, почему-то решила в эту тему.
Итак! в преддверии 8 марта гороскоп для дам)))) По-моему, в этом что-то есть
Какая собака вы по знаку зодиака.

Козерог-немецкая овчарка.

Эталонная служебная собака: без работы чахнет и сохнет, теряет шерсть и смысл жизни. Не своей работой, что характерно, заниматься не будет: тапки, может, и принесет, а с этим вашим цирком идите-ка вы, знаете, к пуделям. Не для того выдающиеся селекционеры свою ягодку выводили! Так что жить с овчаркой — это значит жить в постоянном труде: тренировки, тренировки и еще раз тренировки. Куда это ты пошел? Стоять, она сказала! К ноге! Палку бросай, быстро! С другой стороны, это, конечно, очень дисциплинирует. Примерно как жизнь с барышней-Козерогом. Вся разница в том, что немецкая овчарка однажды уйдет на пенсию, а Козерог — фигушки вам.

Водолей-джек-рассел-терьер.

Если джек-рассел поймал вас с поличным (читаете тут газету, когда собачинька уже пять минут не наиграна!) — отвертеться не удастся. Придется снова бросать мячик — и опять бросать мячик. Мячик. Мячик. Мячик. Мячик. Есть, конечно, другой вариант — можно бросить джек-рассела, в смысле на произвол судьбы: пусть сам себя развлекает, раз он такой весельчак! Но следует помнить, что джек-рассел-терьер — не просто весельчак, а охотничья собака, готовая нырнуть в нору к кому угодно и принять там бой. Так что если джек-рассел начнет развлекать себя сам, есть шанс, что результат вам не очень понравится. В смысле — замучаетесь трупы прятать. Так что лучше бросьте ему мячик. И сходите с Водолеем на каток. А то ведь хуже будет.

Рыбы-афганская борзая.

Она очень красива. Нет, не так: она Очень Красива. Афганская борзая — само совершенство, собак красивее вообще не бывает. И даже то, что поддержание этой красоты требует огромного количества времени и денег, никого не останавливает. Ради этого можно и потерпеть! Правда, афганские борзые регулярно занимают почетное второе место в списке самых глупых пород собак. Что, конечно, неправда и злой поклеп, борзая просто плевать хотела на людишек, включая хозяев: принеси мне мою миску, раб, и исчезни! Борзые просто не созданы для работы с человеком, у них другие задачи. А у афганской борзой и вовсе давно уже нет никаких рабочих задач, кроме одной: украшать собой мир. Они такие котики. Ну или Рыбки.

Овен-алабай.

Настоящий боевой товарищ: врага не подпустит, а за спину напарника спрячется только затем, чтобы в нужный момент внезапно выскочить и всех покусать. Собака, преисполненная силы, мужества и чувства собственного достоинства. И истинно ослиного упрямства: если алабай что-то решил — то так оно и будет. Желающие поспорить должны сначала сдвинуть с места семьдесят килограммов алабайской плоти, от кончика клыка до кончика хвоста созданной специально для того, чтобы давить свирепых волков. Так вы говорите, нет желающих? Хм. Алабай так и думал. Барышня-Овен — тоже.

Телец-бассет-хаунд.

Почетное первое место в списке самых глупых в мире собак! А так же самых несчастных собак, самых неповоротливых собак и самых бесполезных собак. Бассеты почти необучаемы. Бассеты всегда выглядят так, будто им сказали, что через минуту наступит конец света — в их глазах вся скорбь невинного человечества. Бассеты ничего не хотят делать, они хотят лежать попой в теплом кресле (да, и согнать оттуда бассета невозможно — он тяжелый и делает вид, что глухой). Но на самом деле бассет — вовсе не глупая собака. Просто он — гончая. Голова у него такая пустая для того, чтобы там помещался След. Если бассет взял след — он его не бросит до конца. И придется за ним тащиться по этому следу до финальной точки, потому что все остальное ему теперь до лампочки. Тельцу, кстати, тоже. Их невозможно сбить с пути, им пофигу, куда идти. Аминь.

Близнецы-сибирский хаски.

Страшное существо! Невероятно красивое и необыкновенно дружелюбное. Сочетание этих восхитительных качеств заставляет всех вокруг с первого взгляда и навсегда влюбляться в хаски. Ха-ха, купились, купились! Хаски — вообще не собака. Хаски — инфернальная шутка природы, метис енота с д’Артаньяном. Давайте веселиться, тысяча чертей! Давайте гонять котов, вызывать на дуэль собак, красть с плиты кастрюлю с борщом и троллить хозяина. А теперь — песня! За-вы-вай! В общем, терпеть это все можно только по одной причине, но мы ее все равно не знаем. Но ведь кто-то же заводит себе хаски и живет с Близнецами, да?

Рак-колли.

Многофункциональная собака: может пасти, может служить. Не пасти и не служить, что характерно, не может вообще никогда, даже во сне или при смерти. Главная задача колли — собрать в кучу все стадо и сообщить ему движение в нужном направлении. Само стадо, естественно, никто не спрашивает, желает ли оно в этом самом направлении двигаться: полорогие диссиденты, бунтари и прочие отщепенцы просто на собственном филее узнают, насколько остры зубы у их пастуха. С другой стороны, если пастух — колли, то есть барышня-Рак, можете расслабиться и просто жевать: обо всем остальном она позаботится. Но жуйте тщательнее!

Лев-йоркширский терьер.

Гламурная собачинька: завсегдатай модных показов и стильных вечеринок, всегда идеально подстрижена и уложена, сумочка, в которой она путешествует, иногда стоит дороже, чем сама собачинька. Но главное, впрочем, другое: главное, что йорков все считают самыми очаровательными собачиньками в мире — они не просто очень красивые, еще и очень отважные. Ах, маленькое храброе сердечко! Так и хочется все время носить их на ручках и целовать. Примерно так и живут барышни-Львицы, и никто никогда не узнает об их пути из грязи в князи. Как почти никто не знает о темном прошлом йорков, которых выводили для работы на помойке: йорки — прирожденные крысоловы, а крыс больше всего именно там.

Дева-ризеншнауцер.

Увидеть ризеншнауцера ночью в темном переулке — очень не к добру. Правда, ризеншнауцера довольно сложно увидеть, потому что он силен, быстр и дьявольски хитер. И чрезвычайно свиреп. Об этом, правда, мало кто догадывается, потому что морды лица у ризеншнауцера нет: снизу борода, сверху челка, глаз не видно, мимики тоже, и о чем думает этот черный призрак с пастью крокодила — неведомо вообще никому. В том числе и хозяину. Зато хозяину легко дрессировать свою собаку, потому что ризены умны и обожают правила. Собственно, только поэтому они еще всех нас не убили. Наверное. Может быть. Кто ж их знает, что у них там на уме — они же как Девы: те тоже молча сидят с отсутствующим выражением лица. А потом фигурант падает и кричит: «Снимите с меня вашего людоеда!»

Весы-чихуахуа

Рядом с чихуахуа любой чувствует себя великолепным героем: она такая маленькая, такая хрупкая, такая беззащитная собачинька! В любой непонятной ситуации нужно брать ее на ручки и целовать в макушку, иначе она начнет дрожать и смотреть на тебя жалобно-жалобно. Это вообще не собака, это, похоже, феечка. Хрупкая феечка, которой угрожает весь мир: грязные большие собаки, отвратительно неуклюжие дети с лопатками, коварные вороны и дикие кошки, больше похожие на серийных маньяков. И поэтому крошка чухуахуа желает их всех убивать. Медленно и мучительно. Собственно, только потому их с ручек и не спускают — как и барышень-Весов. Да, это правда не очень собака. Это полтора килограмма ярости.

Скорпион-доберман.

Демоническая собака. Инфернально красивая и наглухо сумасшедшая. Пойдет к желаемой цели по телам поверженных врагов, а тем, кто не умер от ужаса при виде ее обаятельной улыбки, откусит голову, не снижая темпа рыси. Жизненное кредо: «Доминируй и унижай». Правда, все это касается исключительно посторонних. С близкими доберманы, как и барышни-Скорпионы, позволяют себе быть собой: эталонными холериками истероидного типа. Но обаятельными невероятно!

Стрелец- стаффордширский терьер.

Лучший в мире компаньон! Ужасная репутация не мешает стаффордширам затыкать за пояс лабрадоров в деле любви к ближнему своему: эти самые ближние регулярно вправляют себе носы, не выдержавшие встречи с чугунным лбом любвеобильной собачиньки. Стаффорд всегда счастлив: гулять? Ура! Плавать? Да-да-да, я иду! В горы? Йу-ху! Таскать шину? Дайте две! Больше всего на свете стаффорд любит людей — любых людей: неразумных младенцев, злых приподъездных бабушек и странно пахнущих рабов аквавиты. Стаффорд — сама доброта, сама милота и сама позитивность. Просто он хочет убивать всех остальных собачинек. У всех, знаете ли, свои недостатки. Впрочем, если к стаффорду, как и к Стрельцу, не лезть с навязчивыми предложениями любви и дружбы — то, может, и обойдется.
 
Сверху