Соцсети. Любимое.
- Автор темы Ю.С.
- Дата начала
Случай из жизни))):
Дело было в 1985 году. На 5-й авеню в Манхэттене проживала одинокая женщина 89-ти лет. Звали её Этел. Жила она в дорогом кондо и была очень состоятельной. Все её дети и внуки были обеспечены, проживали в разных городах Америки, и, честно говоря, у неё не было особого желания с ними встречаться, а у них с ней! Так она и жила одна с домоправительницей, кухаркой и шофером лимузина.
Театры и концерты она уже все пересмотрела и это тоже у бабули интереса не возбуждало.
Учитывая бабушкин возраст, доктор посоветовал ей ходить пешком в окрестностях, не слишком далеко, чтобы она сильно не уставала.
Но, конечно, и короткая прогулка занимала у неё много времени. По дороге никаких общественных туалетов не находилось, а если бы даже и были, то ей претило посещать общественный туалет.
Чтобы решить вопрос с необходимостью облегчиться в походе, шофер был послан посетить несколько дорогих кондоминиумов, находящихся на трассе. Эти здания охраняются швейцаром и обычно имеют специальное помещение на первом этаже, где приходящие гости могут встретиться с хозяевами и обсудить причины своих посещений. При таком помещении есть также очень чистая и ухоженная туалетная комната.
Бабушкин шофер переговорил с несколькими швейцарами, заплатил им за кооперацию и договорился, что по мере надобности они позволят Этел пользоваться туалетом.
И, конечно, шофер в лимузине сопровождал бабушку в её прогулке, на всякий случай.
Так оно и работало, покуда в один прекрасный весенний день, проходя по обычному маршруту, Этел потребовалось посетить туалет.
Однако, в ближайшем кондоминиуме, где она обычно облегчалась на дверях стоял незнакомый швейцар, который замещал постоянного и ничего не знал ни о какой договоренности. Уговоры не помогли, так как он получил очень строгие указания никого не допускать в здание. Делать нечего и пришлось бабушке, скрепя сердцем, продолжить свой путь!
Невдалеке находилось старое и очень престижное кладбище, вход на которое также охранялся. Делать нечего, и Этел направилась к швейцару, который приветливо спросил: "Приветствую вас, мадам! Я полагаю, вы прибыли на похороны г-на Рабиновича. Пожалуйста, заполните ваши данные, включая адрес и номер телефона в книге посетителей!"
Конечно, Этел никогда не врала - возраст не тот, да и необходимости не было! Но природа требовала своего, и она покривила душой.
Бабушка заполнила требуемые данные и прошла вовнутрь. Быстро нашла туалетную комнату и через несколько минут вышла облегчённая и счастливая.
Так бы этот случай и остался тривиальным, если бы через две недели после злополучного дня, она не получила бы по почте письмо в очень добротном конверте со штампом в левом верхнем углу: "Айнштейн и партнёры. Адвокатская контора".
В письме было написано нижеследующее:
"Уважаемая госпожа Этел Голдштейн. Спасибо Вам за посещение похорон усопшего г-на Джеймса Рабиновича. В связи с тем, что у усопшего не осталось никаких родственников и друзей, он завещал всё своё состояния разделить между посетителями его похорон".
К письму был приложен чек на сумму 60 тысяч долларов, что в то время было неплохим подарком!
Мораль этой истории: "Надо знать, где и когда пИсать!"
Дело было в 1985 году. На 5-й авеню в Манхэттене проживала одинокая женщина 89-ти лет. Звали её Этел. Жила она в дорогом кондо и была очень состоятельной. Все её дети и внуки были обеспечены, проживали в разных городах Америки, и, честно говоря, у неё не было особого желания с ними встречаться, а у них с ней! Так она и жила одна с домоправительницей, кухаркой и шофером лимузина.
Театры и концерты она уже все пересмотрела и это тоже у бабули интереса не возбуждало.
Учитывая бабушкин возраст, доктор посоветовал ей ходить пешком в окрестностях, не слишком далеко, чтобы она сильно не уставала.
Но, конечно, и короткая прогулка занимала у неё много времени. По дороге никаких общественных туалетов не находилось, а если бы даже и были, то ей претило посещать общественный туалет.
Чтобы решить вопрос с необходимостью облегчиться в походе, шофер был послан посетить несколько дорогих кондоминиумов, находящихся на трассе. Эти здания охраняются швейцаром и обычно имеют специальное помещение на первом этаже, где приходящие гости могут встретиться с хозяевами и обсудить причины своих посещений. При таком помещении есть также очень чистая и ухоженная туалетная комната.
Бабушкин шофер переговорил с несколькими швейцарами, заплатил им за кооперацию и договорился, что по мере надобности они позволят Этел пользоваться туалетом.
И, конечно, шофер в лимузине сопровождал бабушку в её прогулке, на всякий случай.
Так оно и работало, покуда в один прекрасный весенний день, проходя по обычному маршруту, Этел потребовалось посетить туалет.
Однако, в ближайшем кондоминиуме, где она обычно облегчалась на дверях стоял незнакомый швейцар, который замещал постоянного и ничего не знал ни о какой договоренности. Уговоры не помогли, так как он получил очень строгие указания никого не допускать в здание. Делать нечего и пришлось бабушке, скрепя сердцем, продолжить свой путь!
Невдалеке находилось старое и очень престижное кладбище, вход на которое также охранялся. Делать нечего, и Этел направилась к швейцару, который приветливо спросил: "Приветствую вас, мадам! Я полагаю, вы прибыли на похороны г-на Рабиновича. Пожалуйста, заполните ваши данные, включая адрес и номер телефона в книге посетителей!"
Конечно, Этел никогда не врала - возраст не тот, да и необходимости не было! Но природа требовала своего, и она покривила душой.
Бабушка заполнила требуемые данные и прошла вовнутрь. Быстро нашла туалетную комнату и через несколько минут вышла облегчённая и счастливая.
Так бы этот случай и остался тривиальным, если бы через две недели после злополучного дня, она не получила бы по почте письмо в очень добротном конверте со штампом в левом верхнем углу: "Айнштейн и партнёры. Адвокатская контора".
В письме было написано нижеследующее:
"Уважаемая госпожа Этел Голдштейн. Спасибо Вам за посещение похорон усопшего г-на Джеймса Рабиновича. В связи с тем, что у усопшего не осталось никаких родственников и друзей, он завещал всё своё состояния разделить между посетителями его похорон".
К письму был приложен чек на сумму 60 тысяч долларов, что в то время было неплохим подарком!
Мораль этой истории: "Надо знать, где и когда пИсать!"
Звoнят мнe нa paбoтy из дeтcкoгo caдa и нacтoятeльнo peкoмeндyют пoдoйти зa дoчepью Никой пopaньшe.
— Чтo cлyчилocь? — cпpaшивaю. — Чтo c Никoй?
— С Baшeй дoчepью вcё в пopядкe, нo нaм c Baми нyжнo cepьёзнo пoгoвopить. — Гoлoc вocпитaтeльницы звyчит oчeнь xoлoднo.
Пытaюcь cocpeдoтoчитьcя нa paбoтe, выxoдит плoxo, oтпpocилacь, бeгoм в caдик. Тaм нa мeня cмoтpят кoco и oтпpaвляют к пcиxoлoгy. Пcиxoлoг вздыxaeт, cмoтpит кaк нa нepaдивyю шкoльницy и дaёт мнe дeтcкий pиcyнoк:
— Мы пpoвoдили тecтиpoвaниe, кaждый peбeнoк pиcoвaл cвoю ceмью. Bce нapиcoвaли тex, c кeм живyт, ктo-тo eщё и дpyгиx poдcтвeнникoв пpибaвил. А вoт чтo нapиcoвaлa Baшa дoчь.
Гляжy нa pиcyнoк, a нaдo cкaзaть Никa pиcoвaть нe oчeнь любит, дa и пoлyчaeтcя y нeё нeвaжнo дaжe для eё вoзpacтa. B oбщeм, нa лиcтoчкe тpи cxeмaтичныe фигypки в cтилe «pyчки-нoжки-oгypeчик». Зaтo c пoдпиcями, дoчкa yжe бyквы знaeт и пpoбyeт пиcaть cлoвa. Пoдпиcи: «пaпa», «бaбa Оля», «я». Bcё.
— Пoнимaeтe? — cпpaшивaeт пcиxoлoг. — Bac нeт в жизни дoчepи. Пpocтo нeт. Bы вooбщe в нeй нe yчacтвyeтe, нe пpиcyтcтвyeтe. Жизнь дeвoчки зaпoлняют пaпa и бaбyшкa, a вeдь eй нyжнa мaмa! Очeнь нyжнa! Тeм бoлee, Bы нe живётe в дpyгoм гopoдe…
Нy и тaк дaлee. Минyт пятнaдцaть мeня oтчитывaлa, вeлeлa измeнить oтнoшeниe к peбёнкy. Bышли мы из caдикa. Идём дoмoй. Никa щeбeчeт, a я ни живa, ни мepтвa. Дyмaю — кaк жe тaк? С дoчкoй c poждeния ни нa дeнь нe paccтaвaлиcь. Рeбeнoк жeлaнный. Люблю eё бoльшe жизни, книжки читaю, вeздe eё вoзим, дoмa вмecтe и гoтoвим и yбиpaeм, и c coбaкoй гyляeм. Дeвoчкa лacкoвaя, дoбpaя. Кaк жe тaк? Нaкoнeц, нe выдepжaлa.
— Никyш, — пытaюcь гoвopить cпoкoйнo. — А вoт Bы c Окcaнoй Baлepьeвнoй ceгoдня кapтинкy pиcoвaли…
— Дa. — пoдтвepждaeт дoчкa.
— А пoчeмy ты нapиcoвaлa c coбoй тoлькo пaпy и бaбyшкy, a мeня нeт?
— Мaмoчкa, ты тaкaя кpacивaя! — гoвopит Никa. — А я тaк кpacивo pиcoвaть eщё нe yмeю!
Вот они Счастливые Перемены
— Чтo cлyчилocь? — cпpaшивaю. — Чтo c Никoй?
— С Baшeй дoчepью вcё в пopядкe, нo нaм c Baми нyжнo cepьёзнo пoгoвopить. — Гoлoc вocпитaтeльницы звyчит oчeнь xoлoднo.
Пытaюcь cocpeдoтoчитьcя нa paбoтe, выxoдит плoxo, oтпpocилacь, бeгoм в caдик. Тaм нa мeня cмoтpят кoco и oтпpaвляют к пcиxoлoгy. Пcиxoлoг вздыxaeт, cмoтpит кaк нa нepaдивyю шкoльницy и дaёт мнe дeтcкий pиcyнoк:
— Мы пpoвoдили тecтиpoвaниe, кaждый peбeнoк pиcoвaл cвoю ceмью. Bce нapиcoвaли тex, c кeм живyт, ктo-тo eщё и дpyгиx poдcтвeнникoв пpибaвил. А вoт чтo нapиcoвaлa Baшa дoчь.
Гляжy нa pиcyнoк, a нaдo cкaзaть Никa pиcoвaть нe oчeнь любит, дa и пoлyчaeтcя y нeё нeвaжнo дaжe для eё вoзpacтa. B oбщeм, нa лиcтoчкe тpи cxeмaтичныe фигypки в cтилe «pyчки-нoжки-oгypeчик». Зaтo c пoдпиcями, дoчкa yжe бyквы знaeт и пpoбyeт пиcaть cлoвa. Пoдпиcи: «пaпa», «бaбa Оля», «я». Bcё.
— Пoнимaeтe? — cпpaшивaeт пcиxoлoг. — Bac нeт в жизни дoчepи. Пpocтo нeт. Bы вooбщe в нeй нe yчacтвyeтe, нe пpиcyтcтвyeтe. Жизнь дeвoчки зaпoлняют пaпa и бaбyшкa, a вeдь eй нyжнa мaмa! Очeнь нyжнa! Тeм бoлee, Bы нe живётe в дpyгoм гopoдe…
Нy и тaк дaлee. Минyт пятнaдцaть мeня oтчитывaлa, вeлeлa измeнить oтнoшeниe к peбёнкy. Bышли мы из caдикa. Идём дoмoй. Никa щeбeчeт, a я ни живa, ни мepтвa. Дyмaю — кaк жe тaк? С дoчкoй c poждeния ни нa дeнь нe paccтaвaлиcь. Рeбeнoк жeлaнный. Люблю eё бoльшe жизни, книжки читaю, вeздe eё вoзим, дoмa вмecтe и гoтoвим и yбиpaeм, и c coбaкoй гyляeм. Дeвoчкa лacкoвaя, дoбpaя. Кaк жe тaк? Нaкoнeц, нe выдepжaлa.
— Никyш, — пытaюcь гoвopить cпoкoйнo. — А вoт Bы c Окcaнoй Baлepьeвнoй ceгoдня кapтинкy pиcoвaли…
— Дa. — пoдтвepждaeт дoчкa.
— А пoчeмy ты нapиcoвaлa c coбoй тoлькo пaпy и бaбyшкy, a мeня нeт?
— Мaмoчкa, ты тaкaя кpacивaя! — гoвopит Никa. — А я тaк кpacивo pиcoвaть eщё нe yмeю!
Вот они Счастливые Перемены
Моя сестра, Нина, весьма циничный человек с неженским чувством юмора. И как у всех заядлых циников, у нее очень доброе сердце.
Живет Нина с мамой в Стамбуле.
Звоню им сегодня:
- Привет, Нина, как там у вас?
- Все хорошо, только gождь с ветром каждый день, хоть на улицу не суйся. А вчера я вышла в магазин и увидела организованную очередь в кошачий рай.
Помнишь лестницу старинную, от нас к морю спускаться?
- Ну.
- Там такой каменный столб в полметра шириной и с меня ростом. Перила держит. А над столбом маленькая крыша как у домика. Для красоты просто. И вот, какой-то добрый турок насыпал под эту крышу, кучу кошачьего корма. Специально под крышу, чтобы дождем не размыло. Настоящий кошачий рай. И представь себе, со всей улицы собралась толпа голодных котов – штук десять, может больше и устроили живую очередь в этот рай.
Да, а посередине столба торчит маленькая ступенька, как будто специально для котиков.
И вот они организованно, друг за другом, по одному запрыгивали сначала на эту ступеньку, там хорошенько готовилиsь, прицеливались и взлетали уже на самый верх столба, под крышу, к жратве. Потом, когда в райской столовой набивалось их штуки четыре и становилось тесно, то один спрыгивал на землю и снова занимал очередь.
Представляешь какие мудрые? И все без скандалов и драк. Просто нижние мяукают верхним, типа – Хорош уже там, ваше время вышло, дайте и другим погрызть!
Я даже остановилась понаблюдать.
Смотрю, а в очереди стоит какой-то тупой кот с дурными глазами.
- Почему тупой?
- Потому что не умеет дорогу переходить, придурок. Задняя нога вывернута и еле шевелится, явно под машину попадал, идиота кусок. Хоть старый на вид, а дурак-дураком.
Подошла его очередь, на полочку он еще кое-как запрыгнул, прицелился, а нога-то толчковая одна, естественно, он и близко не допрыгнул до столовой и упал, как жаба. Встал, отряхнулся и опять очередь занял. Вторая попытка еще хуже, спикировал башкой на камни и снова в очередь, попытка не пытка, времени много у придурка, дел больше никаких. После третьей попытки мог бы уже понять что не допрыгнет. Зачем зря мучиться? Он ведь еще трагически взвизгивал при прыжке, толкаться-то больно поломанной ногой. В общем, туповат.
- Бедный котик.
- Ничего в нем бедного нет, он сам кузнец своего счастья, нужно было вовремя правила дорожного движения учить.
- Вот ты жестокая.
- Я, да, жестокая, а зато угадай - кто сейчас напротив меня на кресле сидит, пригрелся и смотрит добрыми глазами?
- Хромой котик!?
- Нет, наша мама.
- Да ну тебя.
- А угадай, кто сидит у нее на коленях, вытаращил дурные глаза на кошачий корм, мяукает и нагло требует глажки…?
из группы счастливых людей - Счастливые Перемены
© Грубас
Живет Нина с мамой в Стамбуле.
Звоню им сегодня:
- Привет, Нина, как там у вас?
- Все хорошо, только gождь с ветром каждый день, хоть на улицу не суйся. А вчера я вышла в магазин и увидела организованную очередь в кошачий рай.
Помнишь лестницу старинную, от нас к морю спускаться?
- Ну.
- Там такой каменный столб в полметра шириной и с меня ростом. Перила держит. А над столбом маленькая крыша как у домика. Для красоты просто. И вот, какой-то добрый турок насыпал под эту крышу, кучу кошачьего корма. Специально под крышу, чтобы дождем не размыло. Настоящий кошачий рай. И представь себе, со всей улицы собралась толпа голодных котов – штук десять, может больше и устроили живую очередь в этот рай.
Да, а посередине столба торчит маленькая ступенька, как будто специально для котиков.
И вот они организованно, друг за другом, по одному запрыгивали сначала на эту ступеньку, там хорошенько готовилиsь, прицеливались и взлетали уже на самый верх столба, под крышу, к жратве. Потом, когда в райской столовой набивалось их штуки четыре и становилось тесно, то один спрыгивал на землю и снова занимал очередь.
Представляешь какие мудрые? И все без скандалов и драк. Просто нижние мяукают верхним, типа – Хорош уже там, ваше время вышло, дайте и другим погрызть!
Я даже остановилась понаблюдать.
Смотрю, а в очереди стоит какой-то тупой кот с дурными глазами.
- Почему тупой?
- Потому что не умеет дорогу переходить, придурок. Задняя нога вывернута и еле шевелится, явно под машину попадал, идиота кусок. Хоть старый на вид, а дурак-дураком.
Подошла его очередь, на полочку он еще кое-как запрыгнул, прицелился, а нога-то толчковая одна, естественно, он и близко не допрыгнул до столовой и упал, как жаба. Встал, отряхнулся и опять очередь занял. Вторая попытка еще хуже, спикировал башкой на камни и снова в очередь, попытка не пытка, времени много у придурка, дел больше никаких. После третьей попытки мог бы уже понять что не допрыгнет. Зачем зря мучиться? Он ведь еще трагически взвизгивал при прыжке, толкаться-то больно поломанной ногой. В общем, туповат.
- Бедный котик.
- Ничего в нем бедного нет, он сам кузнец своего счастья, нужно было вовремя правила дорожного движения учить.
- Вот ты жестокая.
- Я, да, жестокая, а зато угадай - кто сейчас напротив меня на кресле сидит, пригрелся и смотрит добрыми глазами?
- Хромой котик!?
- Нет, наша мама.
- Да ну тебя.
- А угадай, кто сидит у нее на коленях, вытаращил дурные глаза на кошачий корм, мяукает и нагло требует глажки…?
из группы счастливых людей - Счастливые Перемены
© Грубас
О РАВНОПРАВИИ
Вы заметили, что жёнам до зуда мешает всё спокойно лежащее... Носки, трусы, рубашки, муж...
Казалось бы, ну, лежит себе и лежит. Но нет, жене непременно надо, чтобы оно здесь не валялось.
«Чего ты тут всё раскидал?! Чего разлёгся?!».
К коту, заметьте, у неё вопросов нет. Тот раскидал, развалил себя всячески, и она им лишь умиляется.
Даже если он наблюёт на ковёр!
А с наблевавшем на ковёр мужем представляете, что она сделает?
Никакого снисхождения. Никаких поблажек. Никакой жалости!
А почему?.. Потому что кот вылизывается?
Так и муж бы вылизывался - просто не дотягивается!
Так что, за такой обидный недостаток его теперь мокрой тряпкой стегать?
Ну, обронил он носок... трусы, рубашку, брюки, куртку... Так он же неумышленно.
А кот специально роняет всё, что плохо лежит, стоит, весит, болтается.
И ему ни-че-го!
Он может в клочья исполосовать гардины, обои, мебель, а мужу стоит случайно чулочек ноготком потянуть, и его казнят. Четвертуют за одну лишь стрелочку!
Это потому, что кот - шерстью, а муж котлетой отрыгивает?
Так и муж бы шерстью отрыгивал, но, говорю ж вам: не дотягивается!
И за эту вот негибкость его теперь поганым веником по мордам?
Ну, не опустил он стульчак. Или опустил, но не поднял, в результате чего остались три капельки. Так что?!
Кот, вон, если чего не по нём, целенаправленно в кровать, в обувь, в рот спящего метит – нарочито, демонстративно, показательно. И при этом к нему лишь один вопрос: «Чем мы тебя обидели, солнышко?»
А мужа в те три капли непременно мордой ткнут. Без вопросов, без суда, без следствия.
И только потому, что муж стряхивался.
Так он бы вылизывался, но говорю ж: не дотягивается!
Кот, кстати сказать, стряхивается где угодно, а несчастному мужу даже в туалете нельзя.
Может, потому что он не такой ласковый?..
Так и котик же - не ласкает, а лишь ластится.
Бесцеремонно запрыгивает, садится на лицо... А она ему: «у ты мой миленький… у ты мой сладенький…»
А попробуйте вы сесть ей на лицо! Или хотя бы просто на неё запрыгнуть! Представляете, что она с вами сделает?!
А-а, у вас нет нашатыря, чтоб такое себе представить?! Ну, конечно, вы же не запасливый.
Это ж котику позволительно таскать под диван – падаль, мясо, мух, конфетные фантики, и она будет вздыхать: «Ах, ты мой добытчик! Мышку мне приволок».
А муж ей - зарплату, еду - холодильниками, и всё равно: «Паразит!».
Ну, пожевал он те «хрустики» - пряные, масляные. Ну, рассыпались они немножко по пузу и в кровать. Ну, не долизал он их, потому что не-до-тя-ги-ва-ет-ся! Так за это ему дышлом пылесоса в харю совать?!
Кот даже если раздерёт ей всё, обмочит, изгадит, сметаной мордой - в перину, унитазной - лицо лизать, она ему всё равно скажет: «Ду-у-ушечка».
А мужу стоит пальчики о скатерть обтереть, и он сразу: «Свинья!». Потому что - «Это не вывести!».
Его из себя вывести, до инфаркта довести, а пятно - не вывести!
Потому, что у котика лапки, а у мужа – лапища?
Потому, что котик лакает из мисочки?
Так и муж бы - лакал из мисочки, но они ж, гады, пиво и водку в бутылки льют!
Да и язык у него в три раза короче!
Как с таким коротким языком, можно говорить о равноправии, если им – не лакать, не дотянуться, не вылизать?
Бесправие сплошное. Одно языковое бесправие!
И коты наглейшим образом тем пользуются.
из группы Счастливые Перемены
© Эдуард Резник
Вы заметили, что жёнам до зуда мешает всё спокойно лежащее... Носки, трусы, рубашки, муж...
Казалось бы, ну, лежит себе и лежит. Но нет, жене непременно надо, чтобы оно здесь не валялось.
«Чего ты тут всё раскидал?! Чего разлёгся?!».
К коту, заметьте, у неё вопросов нет. Тот раскидал, развалил себя всячески, и она им лишь умиляется.
Даже если он наблюёт на ковёр!
А с наблевавшем на ковёр мужем представляете, что она сделает?
Никакого снисхождения. Никаких поблажек. Никакой жалости!
А почему?.. Потому что кот вылизывается?
Так и муж бы вылизывался - просто не дотягивается!
Так что, за такой обидный недостаток его теперь мокрой тряпкой стегать?
Ну, обронил он носок... трусы, рубашку, брюки, куртку... Так он же неумышленно.
А кот специально роняет всё, что плохо лежит, стоит, весит, болтается.
И ему ни-че-го!
Он может в клочья исполосовать гардины, обои, мебель, а мужу стоит случайно чулочек ноготком потянуть, и его казнят. Четвертуют за одну лишь стрелочку!
Это потому, что кот - шерстью, а муж котлетой отрыгивает?
Так и муж бы шерстью отрыгивал, но, говорю ж вам: не дотягивается!
И за эту вот негибкость его теперь поганым веником по мордам?
Ну, не опустил он стульчак. Или опустил, но не поднял, в результате чего остались три капельки. Так что?!
Кот, вон, если чего не по нём, целенаправленно в кровать, в обувь, в рот спящего метит – нарочито, демонстративно, показательно. И при этом к нему лишь один вопрос: «Чем мы тебя обидели, солнышко?»
А мужа в те три капли непременно мордой ткнут. Без вопросов, без суда, без следствия.
И только потому, что муж стряхивался.
Так он бы вылизывался, но говорю ж: не дотягивается!
Кот, кстати сказать, стряхивается где угодно, а несчастному мужу даже в туалете нельзя.
Может, потому что он не такой ласковый?..
Так и котик же - не ласкает, а лишь ластится.
Бесцеремонно запрыгивает, садится на лицо... А она ему: «у ты мой миленький… у ты мой сладенький…»
А попробуйте вы сесть ей на лицо! Или хотя бы просто на неё запрыгнуть! Представляете, что она с вами сделает?!
А-а, у вас нет нашатыря, чтоб такое себе представить?! Ну, конечно, вы же не запасливый.
Это ж котику позволительно таскать под диван – падаль, мясо, мух, конфетные фантики, и она будет вздыхать: «Ах, ты мой добытчик! Мышку мне приволок».
А муж ей - зарплату, еду - холодильниками, и всё равно: «Паразит!».
Ну, пожевал он те «хрустики» - пряные, масляные. Ну, рассыпались они немножко по пузу и в кровать. Ну, не долизал он их, потому что не-до-тя-ги-ва-ет-ся! Так за это ему дышлом пылесоса в харю совать?!
Кот даже если раздерёт ей всё, обмочит, изгадит, сметаной мордой - в перину, унитазной - лицо лизать, она ему всё равно скажет: «Ду-у-ушечка».
А мужу стоит пальчики о скатерть обтереть, и он сразу: «Свинья!». Потому что - «Это не вывести!».
Его из себя вывести, до инфаркта довести, а пятно - не вывести!
Потому, что у котика лапки, а у мужа – лапища?
Потому, что котик лакает из мисочки?
Так и муж бы - лакал из мисочки, но они ж, гады, пиво и водку в бутылки льют!
Да и язык у него в три раза короче!
Как с таким коротким языком, можно говорить о равноправии, если им – не лакать, не дотянуться, не вылизать?
Бесправие сплошное. Одно языковое бесправие!
И коты наглейшим образом тем пользуются.
из группы Счастливые Перемены
© Эдуард Резник
Читал тут про любопытных учёных, которые исследуют Арктику. Знаете, как люди узнают, что они там наворотили в природе этой своей цивилизацией? Всё просто: спрашивают у зверей.
Ну то есть как «спрашивают» — они протыкают моржа, стреляют в жопу медведю и вешают на чайку рюкзачок. В северного оленя вообще бросают лассо с прикрепленным ко второму концу представителем малых народов.
Если начать выговаривать учёным, что они чёртовы изверги, те начнут разводить руками, мол, ничего не поделаешь, это наука! И ещё будут говорить слово «биоиндикация», как будто оно всё объясняет.
Но вообще оно правда объясняет. По состоянию животного, которое живет в регионе, можно узнать, как там дела. Не загрязнилось ли что-то сверх меры, вкусно ли животное кушает, не накопились ли у него токсины и всякая негативная энергия. Самые характерные виды называются виды-биоиндикаторы. Разные виды показывают разное, но чтобы понять, что, к ним для начала надо подобраться.
Например, медведей выслеживают с вертолета и знакомым каждому мирному учёному движением привычно вскидывают винтовочку. Стреляный в жопу белый медведь валится в обморок как институтка, услышавшая похабный анекдот.
Учёные смело подходят к медведю, но за ними всё равно тянется адреналиновый след. Потому что взрослый белый медведь — это не только шестьсот килограммов научных данных, но и ловко натыканные когти и зубищи. Учёные начинают щупать медведя торопливо и безо всякого стыда. Берут у него кровь, слюну, шерсть, жир, какашечку, запихивают ему ватку в нос. Наносят ему индивидуальный номер на внутреннюю поверхность верхней губы. На женских медведей вешают ошейник с трекером. На мужских тоже пробовали вешать, но у них шеи толще головы и ошейник сползает.
Учёные стараются не мешкать, потому что когда медведь проснётся, он тоже захочет исследовать учёных. По-своему.
Вдоволь наскоблившись медведей, учёные отправляют за моржами. Моржей найти немного легче, потому что медведи обычно одиноко бредут, а моржи коллективно лежат. Тысячу лежащих на берегу моржей видно издалека — с высоты они выглядят как размазанный по дну сковородки бурый рис.
Но в жопу моржу учёные не стреляют. Жопа моржа ещё не настолько исследована, чтобы понять, на какое время зверь уснёт.
Поэтому учёные втыкают в жопу моржу копьё. Но сначала они к моржу ползут. Дело в том, что моржи не воспринимают как угрозу объекты ниже и медленнее себя. Так что учёный, издалека завидев моржей, ложится на пузо и медленно ползёт к ним час с копьём в руках. В финале трудного пути изможденный учёный приподнимается и как будто из последних сил вонзает копьё в моржа. На конце копья спутниковая метка, она втыкается и остаётся. Моржу при этом хоть бы хны, потому что у него шкура 4 сантиметра, а под ней еще 15 сантиметров жира.
Хотя несколько позже учёные все-таки придумали, как в моржа стрелять. Только не с целью усыпить, а чтобы вырвать кусок моржа! Они стреляют из арбалета болтом на веревочке. На конца болта полый цилиндр, он пробивает шкуру и захватывает её кусочек вместе с подкожным жиром.
Примерно так же геологи ковыряют морское дно и берут керны — круглые каменные столбики породы, чтобы понять структуру недр Земли. А тут просто цилиндр поменьше и земные недра заменяются на недра моржа. Вроде всё несложно.
За чайками тоже надо ползти, но не так, как за моржами. А вертикально. Чертыхаясь и оскальзываясь, учёные карабкаются по скалам к чаячьим гнездовьям, там они хватают чайку и нацепляют ей gps-трекер на спину. После этого остервенело отбрасывают чайку от себя. Дальше чайка летит сама, но по антенне и экранчику на спине кажется, что это телеуправляемая чайка-дрон. Учёные же идут смотреть в свои экраны, на которых видны линии жизни чаек. Изучай — не хочу.
Ещё прежде чем отбросить чайку от себя, её измеряют, ищут у неё вшей и берут чаячью кровь. На чаячьей крови учёные гадают... простите, исследуют лейкоцитарную формулу и измеряют, какой в жизни чайки был стресс.
Ещё один важный биоиндикатор — это дикий северный олень. Поскольку стреляние в жопу, подползание и хватание руками уже заняты, северных оленей арканят. Поджидают где-нибудь на речной переправе в период миграции и — раз! — петлю на шею. А потом уже вяжут, колят снотворным и вешают трекер.
Когда минут через сорок олень просыпается, рядом нет уже ни учёных, ни представителей малых народов, ни верёвок, опутывающих ноги. Есть только арктические просторы и смутное чувство, что за тобой следят.
(с) Глеб Клинов
Ну то есть как «спрашивают» — они протыкают моржа, стреляют в жопу медведю и вешают на чайку рюкзачок. В северного оленя вообще бросают лассо с прикрепленным ко второму концу представителем малых народов.
Если начать выговаривать учёным, что они чёртовы изверги, те начнут разводить руками, мол, ничего не поделаешь, это наука! И ещё будут говорить слово «биоиндикация», как будто оно всё объясняет.
Но вообще оно правда объясняет. По состоянию животного, которое живет в регионе, можно узнать, как там дела. Не загрязнилось ли что-то сверх меры, вкусно ли животное кушает, не накопились ли у него токсины и всякая негативная энергия. Самые характерные виды называются виды-биоиндикаторы. Разные виды показывают разное, но чтобы понять, что, к ним для начала надо подобраться.
Например, медведей выслеживают с вертолета и знакомым каждому мирному учёному движением привычно вскидывают винтовочку. Стреляный в жопу белый медведь валится в обморок как институтка, услышавшая похабный анекдот.
Учёные смело подходят к медведю, но за ними всё равно тянется адреналиновый след. Потому что взрослый белый медведь — это не только шестьсот килограммов научных данных, но и ловко натыканные когти и зубищи. Учёные начинают щупать медведя торопливо и безо всякого стыда. Берут у него кровь, слюну, шерсть, жир, какашечку, запихивают ему ватку в нос. Наносят ему индивидуальный номер на внутреннюю поверхность верхней губы. На женских медведей вешают ошейник с трекером. На мужских тоже пробовали вешать, но у них шеи толще головы и ошейник сползает.
Учёные стараются не мешкать, потому что когда медведь проснётся, он тоже захочет исследовать учёных. По-своему.
Вдоволь наскоблившись медведей, учёные отправляют за моржами. Моржей найти немного легче, потому что медведи обычно одиноко бредут, а моржи коллективно лежат. Тысячу лежащих на берегу моржей видно издалека — с высоты они выглядят как размазанный по дну сковородки бурый рис.
Но в жопу моржу учёные не стреляют. Жопа моржа ещё не настолько исследована, чтобы понять, на какое время зверь уснёт.
Поэтому учёные втыкают в жопу моржу копьё. Но сначала они к моржу ползут. Дело в том, что моржи не воспринимают как угрозу объекты ниже и медленнее себя. Так что учёный, издалека завидев моржей, ложится на пузо и медленно ползёт к ним час с копьём в руках. В финале трудного пути изможденный учёный приподнимается и как будто из последних сил вонзает копьё в моржа. На конце копья спутниковая метка, она втыкается и остаётся. Моржу при этом хоть бы хны, потому что у него шкура 4 сантиметра, а под ней еще 15 сантиметров жира.
Хотя несколько позже учёные все-таки придумали, как в моржа стрелять. Только не с целью усыпить, а чтобы вырвать кусок моржа! Они стреляют из арбалета болтом на веревочке. На конца болта полый цилиндр, он пробивает шкуру и захватывает её кусочек вместе с подкожным жиром.
Примерно так же геологи ковыряют морское дно и берут керны — круглые каменные столбики породы, чтобы понять структуру недр Земли. А тут просто цилиндр поменьше и земные недра заменяются на недра моржа. Вроде всё несложно.
За чайками тоже надо ползти, но не так, как за моржами. А вертикально. Чертыхаясь и оскальзываясь, учёные карабкаются по скалам к чаячьим гнездовьям, там они хватают чайку и нацепляют ей gps-трекер на спину. После этого остервенело отбрасывают чайку от себя. Дальше чайка летит сама, но по антенне и экранчику на спине кажется, что это телеуправляемая чайка-дрон. Учёные же идут смотреть в свои экраны, на которых видны линии жизни чаек. Изучай — не хочу.
Ещё прежде чем отбросить чайку от себя, её измеряют, ищут у неё вшей и берут чаячью кровь. На чаячьей крови учёные гадают... простите, исследуют лейкоцитарную формулу и измеряют, какой в жизни чайки был стресс.
Ещё один важный биоиндикатор — это дикий северный олень. Поскольку стреляние в жопу, подползание и хватание руками уже заняты, северных оленей арканят. Поджидают где-нибудь на речной переправе в период миграции и — раз! — петлю на шею. А потом уже вяжут, колят снотворным и вешают трекер.
Когда минут через сорок олень просыпается, рядом нет уже ни учёных, ни представителей малых народов, ни верёвок, опутывающих ноги. Есть только арктические просторы и смутное чувство, что за тобой следят.
(с) Глеб Клинов
Не то, чтоб любимое, но зарисовка от имени обитателей холодильника интересная!)))
Раз в месяц женщина накидывала на невпуклые щеки черную вуаль и выбрасывала из холодильника все готическое, перешедшее в раздел "яды".
Как только она уходила с пакетом мумий, в холодильнике начиналась панихида. Вечная банка тушёнки, купленная однажды на случай Апокалипсиса читала упокойную нараспев, местами переходя на реп и добавляя "йоу, камон":
- Помянем красножепую редисочку, три месяца она радовала нас своим присутствием. Даже сморщившись и почернев, она не теряла оптимизма попасть в окрошку. Йоу. Но женщина так и не выбрала кефир или квас.
Помянем гантельку розовую, не понятно что она делала в холодильнике, но хорошая была баба, душевная.
Помянем же кусок сыра, ему вообще зря досталось, он всегда так пахнет.
Помянем патч, который она спросонья метнула в рот и не заметила. Камон.
И далее по списку.
И продукты хором подвывали:"Йоу, камон".
Далее дабы утешиться продукты немножко играли яйцами в боулинг и устраивали прощальную дискотеку с мордобоем и обжиманьями.
Все знали, что вечером снова откроется дверца и появятся новые жильцы. С доверчиво распахнутыми глазами и ничего не знающие о страшном и беспощадном вечернем жоре.
Ушлая молочная шоколадка, накинув на плечи серебряный скальп ( снятый с соперницы, состоящей из 99% какао) моталась по полкам и голосила:
- Спешите сделать ваши ставки, господа! Кто заселится первым, сельдерей или рукола?
Иногда серебряный скальп распахивался и на боку у шоколадки были ясно видны следы женских зубов.
И только сливочное масло оглушительно храпело в своём пентхаусе.
Раз в месяц женщина накидывала на невпуклые щеки черную вуаль и выбрасывала из холодильника все готическое, перешедшее в раздел "яды".
Как только она уходила с пакетом мумий, в холодильнике начиналась панихида. Вечная банка тушёнки, купленная однажды на случай Апокалипсиса читала упокойную нараспев, местами переходя на реп и добавляя "йоу, камон":
- Помянем красножепую редисочку, три месяца она радовала нас своим присутствием. Даже сморщившись и почернев, она не теряла оптимизма попасть в окрошку. Йоу. Но женщина так и не выбрала кефир или квас.
Помянем гантельку розовую, не понятно что она делала в холодильнике, но хорошая была баба, душевная.
Помянем же кусок сыра, ему вообще зря досталось, он всегда так пахнет.
Помянем патч, который она спросонья метнула в рот и не заметила. Камон.
И далее по списку.
И продукты хором подвывали:"Йоу, камон".
Далее дабы утешиться продукты немножко играли яйцами в боулинг и устраивали прощальную дискотеку с мордобоем и обжиманьями.
Все знали, что вечером снова откроется дверца и появятся новые жильцы. С доверчиво распахнутыми глазами и ничего не знающие о страшном и беспощадном вечернем жоре.
Ушлая молочная шоколадка, накинув на плечи серебряный скальп ( снятый с соперницы, состоящей из 99% какао) моталась по полкам и голосила:
- Спешите сделать ваши ставки, господа! Кто заселится первым, сельдерей или рукола?
Иногда серебряный скальп распахивался и на боку у шоколадки были ясно видны следы женских зубов.
И только сливочное масло оглушительно храпело в своём пентхаусе.
